Элеонор вздрогнула, когда он развёл её складки и прижал головку члена к входу.
— Вот так?
— Да, — выдохнула она и выгнулась.
Гевин одной рукой схватил оба её запястья и прижал их к её пояснице.
— Вот так, миледи?
— Да, о да. — Сильное, заветное удовольствие растеклось по телу. Прямо, как Элеонор и представляла, только лучше. — Ох, Господь Всемогущий. Гевин.
Он проник головкой в её тело, растягивая под размер члена, и застонал, когда её мышцы сжали его стержень. После, Гевин вышел и вновь толкнулся, но на этот раз проник глубже. Глубже и жёстче. Она зашипела от боли, но её тут же подавило наслаждение. Элеонор подалась навстречу Гевину, желая быть полностью заполненной им. Она прогнула спину, когда Гевин вошёл в неё на всю длину. По телу пронеслись искры удовольствия, она застонала и хотела прикоснуться к Гевину, но он крепко держал её запястья. Он удерживал её в клетке, и от этого наслаждение становилось интенсивнее. Слёзы текли по щекам, пока она от каждого толчка дёргалась вперёд. Он жестко брал её, толкая глубже в мягкие перины.
— Тише, Элли… Не сопротивляйся, а просто чувствуй. — Он с благоговением провёл пальцами по её позвоночнику. — Чувствуй наше единение, любовь моя. Запомни, как это хорошо. Всегда, как я и говорил. Вечное.
Он вновь и вновь проникал глубоко в её тело. И он был прав: он всегда воплощал в жизнь её фантазии. И сейчас делал то же самое. Ради неё. Прямо как она мечтала одинокими ночами без сна, но в реальности всё гораздо лучше, и это, наконец, сломило ее. Из глаз брызнули слёзы. Всё будет хорошо. Между ними всё по-прежнему хорошо. Нарастающая страсть смешивалась со сладким, наглым облегчением. Элеонор всхлипнула.
— Я люблю тебя, Гевин. И так скучала.
— И я. Никогда не сомневайся в моей любви, дорогая. — В его глубоком голосе слышалось столько заверения. — Мы никогда больше не расстанемся.
— Ох, Гевин. — Она закрыла глаза и вновь покрутила запястьями, которые он всё так же крепко удерживал.
— Я люблю тебя, Элли. Люблю, жажду, нуждаюсь в тебе. — Каждое слово сопровождалось толчком, и вкупе они возвели Элеонор на новые высоты страсти. Внутри нарастало отчаянная необходимость достигнуть пика. Лоно сжимало стержень Гевина, и Элеонор извивалась под толчками. Свободной рукой, Гевин ласкал её клитор. Но убрал её, заставив протестующе хныкать, прежде чем он шлёпнул по попке. Элеонор вскрикнула и непреднамеренно сжала внутренними мышцами член.
— Боже, — прошипел он. — Я никогда не брал женщину так, Элли… Никогда не думал, что ты этого захочешь.
