Они начали ласкать друг друга. Диана очень любила продолжительное эротическое стимулирование, и готовность Рентона поддержать её в этом приятно контрастировала с поведением большинства парней, с которыми она встречалась раньше. Впрочем, когда она почувствовала, что Рентой пытается ввести палец ей во влагалище, она слегка напряглась и оттолкнула его руку.
— Я уже и гак достаточно влажная, — сказала она ему.
От этого заявления, которое показалось Рентону холодным и бездушным, пыл его слегка угас. В какой-то момент ему даже показалось, что у него пропадает эрекция, но нет, когда Диана начала вводить в себя член, выяснилось, что тот — о чудо из чудес! — держится молодцом.
Очутившись внутри Дианы, Рентой тихо застонал. Они начали медленно двигаться, проникая все глубже и глубже друг в друга. Он почувствовал её язык у себя во рту и стал нежно тискать руками её ягодицы. Рентой так давно не занимался любовью: он подумал, что, наверное, кончит прямо сейчас. Диана почувствовала, как сильно он возбуждён. Ну вот, подумала она, наконец-то что-то путное вместо всех этих бестолковых козлов.
Рентой попытался отвлечься и представить, что он трахает Маргарет Тэтчер, Пола Дэниелса, Уоллеса Мерсера, Джимми Сейвила[18] — кого угодно, лишь бы немного остыть.
Диана воспользовалась представившейся возможностью и довела себя до оргазма, скача верхом на Рентоне, лежавшем под ней как фаллоимитатор, прикреплённый к доске для скейтборда. Но вид Дианы, кусающей указательный палец, чтобы сдержать странный писк, который рвался у неё из горла во время оргазма, и второй рукой упершёйся в грудь Рентону, вытеснил из его сознании воображаемую картину, в которой он трахал Уоллеса Мерсера в задницу, и вынудил его утратить над собой контроль. Когда он кончил, ему показалось, что это будет длиться целую вечность. Его член безостановочно извергал струю за струей, словно водяной пистолет в руке упрямого и проказливого мальчишки. Длительное воздержание привело к рекордному семяизвержению.
То, что произошло, с его точки зрения, было достаточно похоже на одновременный оргазм, чтобы называть его именно так, представься ему возможность с кем-нибудь об этом пооткровенничать. Тут он понял, впрочем, что причина, по которой он никогда этого не сделает, заключается в том, что репутация жеребца создается при помощи загадочной улыбки и пожимания плечами, а не путем живописного и детального повествования о своих похождениях
