— Да, конечно… но вот эти старые гондоны… — И Пенни снова переключился на ту сторону зала, где си дели пенсионеры.
— Ох, оставь, Пенни, забей на них. Безвредные старпёры, сидят себе, никого не трогают. Давай допивай свою кружку и пошли к Назу. А я пока звякну Билли и Джейки.
В квартире Наза на Бькженен-стрит царило мрачное настроение. С темы смерти Гранти друзья переключились на тему пропавшей наличности.
— В прошлую пятницу этот мудак унёс всё, словно что-то чуял. Тысячу восемьсот фунтов! Если поделить на шестерых, то по три сотни на брата выйдет! — простонал Билли.
— Но ведь тут уж ничего не поделаешь! — отважился вставить Джейки.
— Вот уж хуй! Мы делили эти сраные бабки каждый год за полмесяца до отпуска. Я уже заказал отель в Бенидорме в расчёте на них. Я попаду по полной программе, если все обломится. Да мне Шейла яйца оборвёт и будет ими играть в бильярд, заикнись я об этом. Чтобы я больше такой хуйни от тебя никогда не слышал, понял? — парировал Наз.
— Правильно, блядь! Я очень сочувствую Фионе и спиногрызу, да и любой из нас сочувствует. Это, типа, само собой разумеется, но башли-то наши, а не её, и говорить тут больше не о чем, — сказал Билли.
— Виноваты-то все же мы сами, — пожал плечами Джейки. — Я, например, жопой чувствовал, что приключится что-нибудь в этом роде.
В дверь позвонили. На пороге стояли Ленни и Пизбо.
— Если ты, бля, такого мнения, то мы тебя на хуй вычёркиваем, — пригрозил Наз.
Джейки не стал отвечать: вместо этого он взял одну банку пива из кучи, вываленной Пизбо на пол,
— Вот, бля, горестная новость — верно, ребята? — сказал Пизбо, а Ленни мрачно и шумно отхлебнул пиво из банки и добавил:
— Отличный был мужик, такого нечасто встретишь.
Наз был благодарен Ленни за этот комментарий. Он-то думал, что речь идёт о деньгах, и готов был выразить соболезнования — и только тут понял, что Пизбо имел в виду Гранти.
— Я понимаю, в такое время не хочется быть эгоистом, но нужно решить вопрос с бабками. На следующей неделе мы должны были их делить, а мне пора за отпуск платить. Так что башли мне позарез нужны, — сказал Билли.
— Ну и пидор же ты, Билли! Неужели нельзя подождать, пока хотя бы труп остынет, прежде чем заводить речь обо всем этом дерьме? — огрызнулся Ленни.
— Фиона же может их потратить! Она и знать не знает, что это наши бабки, если мы ей об этом не скажем. Она начнёт разбирать его говённые шмотки, а тут вдруг на тебе — чуть ли не два косаря. Круто. И она свалит на вонючие Карибы или ещё куда, а мы будем сидеть в сраных Дюнах с парой блядских бутылок сидра вместо отпуска.
