Не надо печалиться, вся жизнь впереди! | страница 47



А мечтаю я
   о пятилетке дорог.
Не абстрактных.
Вполне конкретных…
Вы прислушайтесь:
души людские
   томя,
в черноземах
   и в глинистой жиже
стонут в голос,
воют,
ревут ревмя
на конкретных дорогах
   машины!
Даже если какая беда пришла,
то доехать
   в средине марта
от села одного
   до другого села —
ни рессор не хватит,
ни мата!..
Понимаю,
   что очень огромна страна,
допускаю,
   что мы не боги.
Знаю:
в слове «до-ро-га»
   звенит цена, —
дорогие нынче
дороги!..
Ладно, дорого…
Что ж,
   нагрузили – вези.
Песни пой,
себе в утешенье…
Ну а хлеб,
   лежащий
      в целинной грязи!
Он —
дешевле?!
А далекие рейсы,
   будто на приз?!
(«Доберется!..
Авось не утонет…»!)
Разве долгий подвиг —
   шоферский риск —
ничего
не стоит?!.
А колдобины
   на ежедневном пути
(чуть расслабишься —
треснет шея)…
А сама невозможность
   проехать,
      пройти?
Разве это —
дешевле?
Не хочу, торопясь,
   предвещать закон,
сгоряча
городить напраслину.
Но в Державе такой,
   в Гоударстве таком
бездорожье —
уже безнравственно!
Это – факт!
И дело не в чьей-то
   молве.
Я
намеренно не стихаю…
Не ищите поэзии
в данной главе!
Не считайте ее
   стихами!..
Не стихи
пишу —
хриплым криком
кричу.
Не себе
   прошу —
для Отчизны
хочу.
Для нее —
   океанами стиснутой,
драгоценной,
одной,
единственной!
Для которой мы трудимся
   столько лет,
для которой
поем и печалимся…
Недоступного нет,
   невозможного нет,
если только миром
навалимся!
Если только – с сердцем,
   с умом,
      с душой…
И Дорога наша
   сквозь время,
та,
которая пишется
   с буквы большой,
станет
к нашим потомкам
добрее!..
Всей наивностью
   этих спешащих строк,
всею ширью Земли,
всею далью
я мечтаю
   о пятилетке дорог, —
самой трудно мечтой
мечтаю…
За такое
   можно отдать и жизнь,
если это приблизит
сроки…
А сегодня, по-моему,
   коммунизм
есть
Советская власть
плюс дороги!
6. Война
Было Училище.
Форма – на вырост.
Стрельбы с утра.
   строевая – зазря…
Полугодичный
   ускоренный выпуск.
И на петлице —
два кубаря…
Шел эшелон
   по протяжной
      России,
Шел на войну
   сквозь мельканье берез.
«Мы разобьем их!..»
«Мы их осилим!..»
«Мы им докажем!..» —
   гудел паровоз…
Станции
   как новгородское вече.
Мир,
где клокочет людская беда.
Шел эшелон.
А навстречу,
   навстречу —
лишь
санитарные поезда…
В глотку не лезла
   горячая каша.
Полночь
была, как курок,
   взведена…
«Мы разобьем их!..»
«Мы им докажем!..»
«Мы их осилим!..» —
   шептал лейтенант…
В тамбуре,
маясь на стрелках гремящих,
весь продуваемый
   сквозняком,
он по дороге взрослел —
   этот мальчик —
тонкая шея,
уши торчком…
Только во сне,