– Хасан, ты же слышал старейшину. Малика в Штаты едет, учиться там будет. За тебя Османова дочь пойдет, она девушка добрая, – сказал Мирза.
– К черту Османову дочь, она страшная, не хочу ее. Что мне брат скажет? Что мне дядя скажет? Не знаете? А я знаю, скажут, что, чем старее Хасан, тем жены у него страшнее. Да? А я Малику хочу, я… я, может быть, люблю Малику и всегда любил ее.
– Опомнись, Хасан, она младше дочерей твоих, ребенок еще совсем, оставь ее в покое, – не выдержала мать Малики.
– Ах, вон вы куда, не чтите законы предков, хотите уважаемого человека старостью попрекнуть!
– Тише, тише, Хасан, не расходись. Пусть отучится Малика сначала, расскажет американцам про нас, а потом забирай ее в жены! Мы не против, но ты же сам слышал старейшину. Против его решения не попрешь, человек уважаемый, и его даже в городе знают.
– Проклятый старикашка, я ему это припомню еще. Ну ладно, Мирза, я тебе договор предлагаю: пусть отучится твоя Малика, может быть, дети у нас умные после этого будут, но, как только ей исполнится двадцать пять, ты ее вернешь домой и выдашь за меня. Если согласен, то я оставляю тебе козу и держу для тебя машину, а если нет, то, помяни мое слово, сам уговаривать меня будешь!
– Я согласен, согласен, но пусть уж отучится в этих Штатах, сам же говоришь – дети у вас умные будут. Представляешь, как хорошо-то! Это не мы с тобой, читать так за всю жизнь и не научились толком.
– Ну, тогда давай и выпьем за наш договор, скрепим наш новый семейный союз. – И оба чокнулись стаканами, наполненными доверху вином.
Поначалу жизнь в Штатах нравилась Малике, но со временем наскучила, и она все мечтала вернуться на родину: нет, конечно, не в аул к родственникам, а в Москву – город, о котором она слышала от друзей, где не только много карьерных возможностей, но и огромный выбор спутников жизни, как ей казалось в тот момент. Американцы особо не интересовались Маликой как женщиной, опасались ее происхождения и лишний раз предпочитали с ней не пересекаться. Почему-то так повелось с первого дня: ее просто не приняли, и мечта Малики переехать в Москву обретала силу с каждым днем. Получив заветный диплом, Малика купила билет на первый же рейс в Москву и уже утром следующего дня приземлилась в одном из ее аэропортов. Через два дня сняла комнату в общежитии на остатки американской стипендии и пошла работать на самую низкую должность в одну американскую компанию – заполнять справки в бухгалтерии ее сотрудникам. Зарплата и должность не имели для нее никакого значения: денег должно было хватить на комнату и на еду. Оставалось найти заветного принца за тот год, который отделял ее от злосчастного двадцатипятилетия. Соседка по общаге, работающая в соседней парикмахерской, успокаивала ее:
