— Ты чего там делаешь, а?
Господи, просто упялься в экран снова.
— Ничего, — отозвалась я, шустро засунув пасту обратно в холодильник.
— Почему еще не спишь, Ева? — сперва отец появился в дверном проеме, а затем медленно прошествовал ко мне.
— Да вот, — замялась я, вцепившись в кувшин. — Пить что-то захотелось.
Папа разочарованно покачал головой, а затем подушечкой большого пальца прикоснулся к уголку моего рта, стирая остатки шоколадной пасты. Я нечто прохрипела от недовольства и легкого стыда. Понятия не имею, зачем соврала. Просто захотелось.
— Мне кажется, мы мало с тобой разговариваем, — заметил он, усаживаясь на стул.
— Ну, у меня пока нет никаких психических и соматических расстройств, чтобы их обсуждать.
Из-за трясущихся ладоней я немного пролила воду, и тонкой струйкой та потянулась к краю стола.
— Я не только врач, но и отец.
Никудышный.
— Я знаю, пап. Но нечего сказать, правда. У меня все хорошо.
— Ты была таким жизнерадостным ребенком лет десять назад…
— Была, — отозвалась я и залпом осушила свой стакан. — Ты слишком часто вспоминаешь прошлое. Хватит хвататься за него.
— А ты не думаешь о будущем, — спокойно отозвался отец. — Разве это не хуже?
— Там реклама кончилась, — я кивнула в сторону гостиной. — Второй тайм. Пропустишь.
— Если я пропущу твои проблемы, то будет гораздо фатальней.
— Я обрадую тебя, — мой голос повысился, и я вновь ухватилась за глиняный кувшин. — У меня нет проблем.
— Да есть же.
Удар об пол смешался с криком болельщиков по ту сторону экрана. Я тут же опустилась на пол, стараясь поскорее собрать осколки. Благо, на дне почти не осталось воды.
— Как знаешь, — папа покачал головой в привычной для него манере и двинулся обратно в гостиную.
Безнадега какая-то.
Вернувшись, я погасила свет и вновь рухнула на кровать. Каруселью в голове неслись мысли, а я все пыталась сосредоточиться хоть на чем-то отвлеченном. «Интересно, зачем Артему нужна вся эта ерунда со знакомством? — поинтересовалась я сама у себя. — Могла ли я ему действительно понравиться? Это его упорство просто… удивляет. Разве не возможно, хоть на долю процента, что в нем действительно есть симпатия?..» В тот же миг я отчего-то вспомнила, что никогда не целовалась. Даже по-детски нелепо и по-взрослому развратно. Ни-ког-да. Губы вспыхнули одновременно со щеками, и я приложила к ним прохладные пальцы. Затем подушечкой указательного скользнула по нижней губе, глубоко вдохнула и представила влагу чужого рта. Передо мной был юноша, и его запах я не могла спутать ни с чьим иным. Мне казалось, будто наши рты сливаются, а ладонью я впиваюсь в его затылок сквозь шелк графитных волос. Глаза мои сомкнулись, веки затрепетали, а от лица ладонь скользнула ниже. Медленно от груди к животу волнами прибивало тепло и томную сладость.
