Выслушав ее краткий монолог, Аркадий недовольно промолвил:
— Обломов! Месяц — вам испытательный срок! Последний раз!
Операторам — по выговору! Кириллыч, проконтролируете! Все свободны… Дмитрий, задержитесь на минутку.
Несмотря на то, что они остались на пару, директор, облегчённо вздохнув, прошептал едва ли на ухо:
— Дима. Загляни завтра ко мне. Для тебя есть работа — посмотришь и мой магнитофон…
Впервые к Димке попал на ремонт захворавший "Grundig". Нет.
Импортное тоже не бесконечно надежно. Домовая и уличная пыль, тараканы не различают "наше" и "забугорное"… И после чистки
— смазки аппарат вернулся к жизни.
С директора, разумеется, денег он не взял. Но неспроста сумма зарплаты оказалась больше обычной. По приказу:
"За успехи в освоении техники, поддержании в рабочем состоянии ЭВМ премировать Дмитрия разовой надбавкой.
Операторам машзала М-222 Любавиной и Малиненко объявить выговор за непристойное поведение на рабочем месте…"
Обломов притих. Но забыл ли он слово, ставшее ему нарицательным? Отнюдь! Присмирев с рукоприкладством, зловеще шептал:
— Учись делится. Не будь таким крохобором. Давно починяешь людям музыку и бабки берешь?
— Да, приходиться. Может и тебе требуется чего починить?
Сделаю по дружбе, бесплатно.
— У меня все справно, Димыч. Техника хандрит только у больших крохоборов.
— Ну, я за тебя рад.
— Чинишь, гад, — шепелявил он в ухо. — Чинишь и бабульки сшибаешь немаленькие. ВэЧеКа о вас, гнилых все знает.
… После его наезда Димке пришлось заниматься аппаратурой своих знакомых исключительно дома. Электронщик, дежурящий при
ЭВМ сродни пожарному: отдохни, вздремни, пока компьютер не "поплыл". Или обращай свободное время в свою пользу. Вот и пришлось ваять за рабочим столом курсовые и прочие учебные задания. Но пакостник не унимался:
— Знаю: по ночам дома пашешь. Видел тебя на углу Адамовской.
У вас там "фулиганов" до х…я. Они крохоборов не любят и жутко их пи. ят. Так тебя отмочат… Не бойся — не убьют. Инвалидом заделают. На колясочке будешь раскатывать и культьяшками дрыгать. Чтобы другим крохоборам западло было. Да под церковку тебя подкатят — мелочишку стрикать. На богоугодное дело…
Он не прислушивался к его зловещему шепоту, но "ублюдочный" пёрся прям в ухо, назойливо колясь щетиной. Будто клизмой впрыскивая слова:
— А "фулиганов"-то ты боишься. Дрожишь. А хочешь, чтоб я защищал тебя?.. Хо-очешь. Тогда не будь крохобором. Делись.
— Ну сколько ж в конце концов тебе надо?
