Клара и мистер Тиффани | страница 4



Из-за волнения мистер Тиффани перестал следить за своей шепелявостью, которая проявлялась, только когда он начинал разглагольствовать со страстью.

— Но в первую очередь — часовня. Это пока останется нашей тайной.

Мужчины, хранящие тайну, — казалось, они бессознательно привлекали меня.

— Кроме отделения витражей и отделения мозаики, над оформлением часовни у меня работают шесть женщин. Я всегда полагал, что женщины обладают большей чувствительностью к оттенкам цветов, нежели мужчины. Вы сами удостоверились в этом. Вот я и хочу нанять больше женщин. Они будут в вашем подчинении.

— Это меня устраивает.

Глава 2

Фламинго

— Вам придется полюбить это до такой степени, чтобы отринуть и забыть всякую другую любовь, — заявила я. — Включая мужчин, Вильгельмина.

Сидящие вокруг женщины, которые резали стекло, чертили или рисовали в женской студии на шестом этаже, услышав это, оторвались от работы и окинули девушку оценивающим взглядом.

— Если вы не испытываете такого желания, то выходите через дверь, в которую вошли, и поищите другую работу.

— У меня есть такое желание. — Тон ее голоса был столь же исполнен нетерпения, как и мой — резкости.

— Тогда хорошо. — Я дала ей стальной диск-стеклорез, четырехдюймовый кусок стекла, показала, как разделывать его.

— Не бойся. Плотно нажимай, — поучала я. — Вы должны овладеть стеклом, указывая ему, где оно должно уступить вам и поддаться. Это как жизнь. В противном случае оно даст трещину.

— Это поначалу нелегко, миссис Дрисколл, — возразила Вильгельмина.

— Можешь называть меня Кларой.

Я нашла эту широкоплечую полногрудую шведку с льняными волосами в «Ассоциации молодых христианок», где она посещала бесплатные занятия по искусству. Несмотря на руки грузчика и внушительный шестифутовый рост, ей было всего семнадцать лет.

Вильгельмина выполнила надрез в стекле под прямым углом.

— Теперь легонько постучи по стеклу.

Девушка постучала стеклом по кромке стола, и отвалившийся кусок упал на пол и разбился.

— Вот те на!

— Всегда подставляй руку, чтобы подхватить его. Пока это только практика, но, как только начнешь работать, за разбитые куски будут вычитать из твоего жалованья.

— Но если будет разбиваться слишком много кусков, тогда я должна платить вам. Что это за работа такая?

Агнес Нортроп прочистила свое слабое горло и бросила осуждающий взгляд не на Вильгельмину, а на меня.

Две другие девушки, которых я наняла, появились в дверном проеме вместе — возможно, они больше понравятся ей — Мэри Маквикар, восемнадцати лет, рыжеволосая, вся в веснушках, исполненная радужных надежд, и Корнелия Арнот, несколькими годами старше, более спокойная, более серьезная, как будто отягощенная каким-то бременем. Корнелия осведомилась, будет ли место постоянным, и я подтвердила, хотя и не совсем была уверена в том, что произойдет после выставки. Обеих рекомендовал мой бывший преподаватель в школе при музее «Метрополитен».