При этих словах Джордж принялся качать головой из стороны в сторону и издавать звуки, как метроном.
— Я должен увидеть ее.
— У меня нет ни минуты свободной, чтобы показать тебе.
— Меня ничто не остановит. — Джордж поправил коврик около моей кровати. — А что сегодня делали девушки?
— Три наборщицы стекла, три резчицы и три помощницы заканчивали большой витраж «Ангел Воскрешения». Лицо, руки и ноги ангела были только что покрыты эмалевой краской и прошли обжиг. Видел бы ты девушек, у них голова пошла кругом, когда они увидели все собранные детали, но им было горько расстаться с тем, что создано ими. Потребовалось четверо мужчин, чтобы перенести каждый мольберт в металлическую мастерскую для пайки свинцовых полосок. Девушки волновались жутко. Они окружили мужчин и придерживали своими фартуками края мольбертов, чтобы не отвалились детали. Нога ангела действительно отвалилась, но верзила-шведка Вильгельмина успела подхватить ее.
— Ах, падший ангел со стеклянными ногами. Обожаю падших ангелов. Был ли он облачен в белое кружево? А его белоснежные крылья затрепетали вот так, когда он потерял свои пальцы на ногах? — Джордж бешено замахал руками.
— Хорошо, выкладывай свою тайну. Почему ты валяешь дурака?
— Я дам тебе намек. Белизна.
— Мне не нужен намек. Я хочу знать суть.
— Скажу за ужином. Мы с Хэнком скажем. — Он выпорхнул из двери на трепещущих крыльях.
Передавая мне сервировочное блюдо с едой, Джордж ухмыльнулся подобно чертенку.
— Вот, Клара. Съешь несколько белых картофелин. Они подойдут к твоей белой рыбе и цветной капусте.
— Джордж имел какое-то отношение к сегодняшнему меню? — обратилась я к Мерри.
Она воздела руки к небу:
— Вообще никакого. Вы же знаете, картошечка — мое любимое блюдо.
— Я не верю тебе. Должно быть, все это подстроил Джордж. Хорошо, Пак, теперь, когда у тебя есть аудитория, расскажи, что кипит у тебя внутри.
Он прожевал кусок, глотнул воды, встряхнул свою белую салфетку и вытер ею рот.
— Хэнк и я едем в Белый город.
Я была озадачена.
— Он имеет в виду выставку в честь Колумба, — пояснил Хэнк.
— Не может быть! Правда?
— Ее прозвали Белым городом, потому что здания красят, чтобы они выглядели как алебастр, — рассказал Хэнк. — Болото в окрестностях Чикаго превращают в каналы, бульвары, застраивают башнями, классическими арками и фасадами. Я только что получил пресс-релиз и буду писать об этом.
— Тогда истинная правда то, что говорит мистер Тиффани. Величайшее собрание художников…
