Я встала с кровати и прильнула ухом к двери.
— А ты, — нерешительно начала я. — Ты как?
Некоторое время оборотень молчал. Его тяжелое дыхание отчетливо различалось в тишине комнаты.
— Я проиграл, — тихо сказал он.
Сердце разочарованно дрогнуло. На глаза навернулись слезы. Сама того не понимая, я ощутила целую гамму расстройства от его поражения. Захотелось вернуть все назад и рассказать о намерениях Алекса. Но я как последняя трусиха промолчала и теперь пожну то, что и посеяла.
— Во время поединка, — продолжил Дима. — Все шло не так плохо, как я думал. Алекс, конечно, разошелся не на шутку, но у меня все было под контролем. — Он замешкался. — Пока ты не ушла.
Живот стянуло в тугой узел от его слов.
— Почему? — шепотом спросила я.
— Я почувствовал твой страх и отвлекся. Алекс напал на меня в этот момент и победил.
«Они знали, что так будет! — пришло в мою голову осознание. — Не зря же Ардан выбрал такой момент. Но как он мог знать, что я сбегу?»
Дима шагнул к двери.
— Я вытащу тебя отсюда, принцесса. Бой проигран, но не проиграно сражение. Стая не знает о планах отца и Алекса и у них может возникнуть много вопросов, если они решат обойтись без состязания.
Я устало выдохнула и уткнулась лбом в стену.
— Если и вправду вытащишь, я готова буду простить все твои грубости в мой адрес.
За дверью долго царила тишина. Казалось, Дима давно ушел, но спустя минуту, послышался его тяжелый вздох и он сказал:
— Я свинья.
— И не спорю.
Оборотень усмехнулся. Хотя смешок получился скорее печальным, чем веселым.
— Не знаю, что на меня тогда нашло. Сейчас все совсем по-другому.
Я задумчиво посмотрела на стену около двери. На ней отчетливо виднелись следы от когтей. Неглубокие борозды пытались закрасить дешевой краской, но следы все же проступали под ней. Это место пугало. Оно чем-то напоминало тюрьму, в которой держат особо опасных заключенных. Я не относилась к их числу, но о том, что меня держат здесь, оборотни не должны знать. Маловероятно, что они так спокойно отнесутся к моему заточению.
— Летта?
— Что?
Прежде чем задать вопрос Дима замешкался.
— Ты все еще боишься меня?
Это был сложный вопрос, так как в глубине души страх царапал сознание. Все еще были свежи воспоминания о его нападении на меня. До сих пор на коже ощущалось горячее дыхание, а от призрачных поцелуев бегали мурашки по коже.
— Не знаю, — неуверенно пробормотала я.
Сложно было признаваться в своем страхе. Мне все еще не верилось, что Дима исправился. Слишком много пакостей он наговорил в прошлом, чтобы вот сразу ему поверить.
