Опять Ясеневая Роща виделась ей с какой-то высоты. Сантинали не сразу поняла, что теперь она — птица. По улицам, как и в прошлый раз бродили тени. Грусть и тоска завладели ею безраздельно. Ужаса или страха, как тогда, больше не было. Только сожаление о том, что невозможно было предотвратить. Мёртвый город среди мёртвых рощ и полей. Всё княжество обратилось в прах. Страйха в сравнении с этим видением казалась курортом.
Сантинали заплакала от горя.
В кабинете было темно: зимой ночь наступала быстро. Колдунья сладко потянулась. Конечно, кушетка в кабинете не была самым удобным местом для сна, но что-то в ней было уютное: завернуться в шерстяное одеяло и поваляться среди полок с книгами. Протяни руку и выбери любую. Страшный сон остался где-то в прошлом, сейчас в мире Сантинали были только тихо потрескивающий камин и серое зимнее небо, заглядывающее в кабинет сквозь незашторенное окно. Интересно, уже наступило время ужина? Или она всё проспала? Так не хотелось вылезать из-под одеяла. На мгновение Сантинали показалось, что она перенеслась куда-то в прошлое, когда ещё была студенткой: до помолвки, до войны, до Белой Твердыни. Когда жизнь была простой, а будущее ясным.
Дверь приоткрылась и в кабинет заглянула Стилиэ:
— Госпожа, вам поднять ужин сюда или вы спуститесь в столовую?
— Я спущусь. Буду через пятнадцать минут.
— Да, госпожа, — служанка едва заметно поклонилась и исчезла.
Теперь уж точно пора вставать.
— Ты такая беззащитная во сне, минья, — произнесла темнота настолько неожиданно, что Сантинали вздрогнула.
«На себя бы посмотрела», - чуть не ляпнула она в ответ от испуга, но вовремя прикусила язык.
— Шана? Что ты здесь делаешь?
— Охраняю твой отдых, — одна из теней у окна шевельнулась и приблизилась к камину. На мгновение Сантинали показалось, что Шана в чёрном плаще, но нет, это была всего лишь тьма, укутывавшая её фигуру, и с тихими потусторонними шёпотами растаявшая, когда ша остановилась у тлеющих углей.
— Давно хочу тебя спросить…
— Я слушаю, минья.
— Что значит «Ран»?
— Клякса.
Оказывается, в их первую встречу Шанаран сказала «Я — Ран», но из-за того, что Сантинали, где это возможно, понимала смысл, получилось так странно, будто бы Шана шутила, притворяясь кляксой.
— А «Шана»?
— Шана.
— Я услышала только «шана».
— Клякса из рода сильных, — вдруг произнесла ша. Не в мыслях, но вслух, обычным голосом. Слова у неё получались мягкими и немного певучими. Странный акцент, Сантинали никогда такого не слышала.
