— Моя госпожа, не будете ли вы против взять Шанарана к себе? Мне кажется он не может больше ехать верхом.
— Что случилось? — Сантинали отодвинула шторку с окна.
— Колдуну плохо.
И действительно, ша сидела на коне, словно больной промокший воробей: нахохлившаяся и крепко зажмурившаяся. Сжавшаяся и жалкая.
— Плохо?! Шана?! Что случилось? — колдунья уже была рядом с лошадью помогая ша спуститься на землю, но то даже глаз не открыла. Всё так же жмурясь, она наощупь добралась до кареты: за одну руку её держал капитан, за другую королевна. Оказавшись внутри она тут же вжалась в угол и просидела молча остаток пути до самого дома. Сантинали видела мелкие бисеринки пота, выступающие на лбу ша, беззвучно шевелящиеся губы и пальцы, судорожно сжимающие один из речных камешков. Глаза беспокойно двигались за крепко закрытыми веками, словно ша видит какой-то жуткий сон. Но что произошло? Она отравилась за завтраком? Или столицу окружает какая-то защитная магия так сильно подействовавшая на Шану? В доме ей не стало легче. Вместо того, чтобы походить вокруг, познакомиться со всеми, хотя бы лечь отдохнуть, ша забилась в самый дальний угол в отведённых ей комнатах и так там и просидела до самой ночи закутавшись в плащ по самый нос. Вечером вернулся из дворца слуга:
— Аудиенция назначена на послезавтра, одиннадцать утра.
Королевна кивнула, отпуская его. Что ж. У неё есть один день, чтобы привести колдуна в чувство перед встречей с королём. Но как? Что она может сделать, если он даже разговаривать с ней не хочет?
Утром стало немного полегче: Шана спустилась в столовую к завтраку, но выглядела при этом ужасно. Шарахалась от каждого шороха, а тёмные круги под глазами явно указывали на то, что ночью она совсем не спала. Уж не боится ли она?! Но чего? Или кого? Вряд ли за прошедшие столетия хоть кто-то из её врагов выжил. Но тогда в чём дело? Похоже, назначать встречу с учителем Тео времени нет — они поедут в школу сегодня же. Может, удастся пересечься с ним просто так? Хотя заявиться без предупреждения… Но учитель был буквально последней надеждой Сантинали. Уж он наверняка должен что-нибудь придумать.
Дорога к школе походила на пытку: Шана согласилась выйти из дома и сесть в карету. На этом её добрая воля закончилась: она вновь забилась в угол и сидела крепко зажмурившись. Ни попытки Сантинали показать достопримечательности, мимо которых они проезжали, ни рассказать о смешных историях, что приключились с ней здесь или там — ничто не находило отклика у ша. Даже когда они въехали на бульварное кольцо, одно из самых красивых мест, которое по мнению колдуньи можно было увидеть из кареты — ша отказалась хотя бы открыть глаза. И прекрасный подъезд к школе, замечательный вид на прекрасно отреставрированное старинное здание сарейского стиля — всё было проигнорировано. Колдунья вздохнула сквозь сжатые зубы: это была уже третья сторона ша, которую ей довелось наблюдать за короткое время их знакомства. Первая — потусторонняя, жуткая, смертельно опасная сущность, за пару минут разметавшая два десятка вооружённых и хорошо тренированных воинов. Вторая — почти обычный человек, тонко чувствующий и хорошо ладящий с детьми. Третья — … Сантинали пока была в недоумении. Дрожащий лист, боящийся выглянуть в окно. И если первая и вторая стороны колдунье были ещё понятны, то вот с третьей… Как жаль, что Роэль не смог составить им компанию: его помощь во втаскивании ша по ступенькам к входу была бы неоценима. Но стоило им переступить порог, и эху их шагов вплестись в тихий гул под сводами парадного входа, и Сантинали почувствовала как Шана в её руках расслабляется.
