— Минья? Ты что делаешь?
Было так странно смотреть на человека, видеть, что его рот не двигается, и при этом слышать его «голос».
— Я-я пришла позвать тебя на завтрак. А ты не откликался.
— А…
Шанаран завозился и с трудом сел. Поморщился, как от боли. Сантинали замерла не в силах оторвать взгляда от его тела — болезненно худого, с выпирающими костьми и суставами. Казалось, можно посчитать все рёбра. Левое плечо было небрежно замотано каким-то куском ткани, возможно, когда-то это была часть простыни. Нитки торчали в разные стороны, а по самой повязке расплылось несколько бордовых пятен.
— Что у тебя с рукой? Это стрелка зацепила?
Шанаран удивлённо посмотрел на повязку, будто видел её впервые.
— Да, что-то вроде…
Нахмурился. Перевёл взгляд на ладонь, лежащую поверх одеяла. Пошевелил пальцами. Подозрительно покосился на Сантинали и укутавшись одеялами под подбородок о чём-то задумался.
— Так ты пойдёшь завтракать? — наконец, решилась спросить колдунья.
— Подожди меня в коридоре, — словно только вспомнив о существовании королевны Шанаран бросил на неё такой взгляд, что если бы она могла, то немедля провалилась бы сквозь пол.
— Ладно.
Сантинали поспешно выбежала из комнаты. Те несколько минут, что она ждала, пока уже привычная закутанная в чёрное фигура появится на пороге, такое невероятное количество разных мыслей пронеслось в её голове, что впору впадать в панику. И самое ужасное: она до сих пор не знала умеет Шана читать мысли или нет. Что, если ша услышит хотя бы сотую часть тех глупостей, что Сантинали успела передумать?!
День шёл своим чередом: завтрак, работа над документами совместно с Сагри Третьим, разъясняющим шифр, обед, разбор записей о хозяйстве, приём местных с разными каждодневными вопросами, второй обед, опять работа над документами и окончание отчёта для отца, ужин. Ша бесшумной тенью всюду следовала за королевной, как и во все предыдущие дни. Не жаловалась, не ходила в туалет, не спала. Вела себя, будто бы она и не человек вовсе. А может, она всё же не человек? Сантинали перебрала всё, что знала о тварях. Иногда они принимают человеческий вид, при этом не становясь людьми. Говорят, даже если их ранить, пойдёт кровь, так что от человека и не отличить. Но эта болезненная худоба… Как ша восстанавливается после своего заключения? Может, она всё же «она», а не «он» — при таком истощении грудь должна бы пропасть совсем.
— Шана.
Сантинали надеялась, что её голос звучит уверенно.
