— Никак нет, — отвлёкся он от подопечного, и обернулся на кого-то ещё, кого пока не видел в силу горизонтального положения тела заключённый, а едва приподнял голову, уткнулся лбом в саркофаг.
— Ну, хватит, — встал генерал с откидного стула.
Его примеру последовал гость.
— Ты свободен, медик.
— Но, генерал…
— Прочь, — сменил его у саркофага военный, тенью которого явился советник.
Располагаясь у него за спиной, он выглядывал из-за плеча.
— Привет, надзиратель, — заскрежетал зубами до хруста эмали заключённый. — Давно не виделись.
— Ты даже не представляешь себе насколько давно, Юрий, — уточнил генерал. — Если обещаешь вести себя тихо, возможно, окажешься вне стен тюрьмы.
— Даже так, — напряг члены тела заключённый, проверяя насколько они послушны и пластичны мышцы. Они отозвались болью, иначе бы на его лице не проступили предательские морщины.
— Не напрягайся, Юрий. Ты выйдешь отсюда при условии: никого не убьёшь, — сжал крепче рукоять табельного оружия генерал.
— Обещаю, вояка, — пошевелился внутри капсулы заключённый.
— Поклянись! И калечить тоже не станешь, — не унимался хозяин «Берлоги».
— Договорились, вояка. Выпускай уже — ну… — проверил на прочность каркас изнутри ногой заключённый.
— Помни, о чём мы договорились, — доверился его слову генерал. — И не забывай о долге!
— Ты ещё смеешь мне напоминать о нём, — зацепил коленом невидимую преграду заключённый, сотрясая саркофаг.
Медик предложил пустить усыпляющий газ.
— Пистолет надёжней, — противопоставил ему его генерал.
— С инъекциями?
— С атомными пулями! — выдал хозяин «Берлоги».
Больше тот не вмешивался.
— Хорошо, — пошёл генералу на уступки заключённый. — Ответь мне на один простой вопрос: какой сегодня день, месяц и год?
— 13 апреля 2161-го года, — опередил его советник.
— Знакомый до боли в теле голос, вояка, — вновь исказилось лицо гримасой боли у заключённого. — Отойди-ка в сторону, я хочу взглянуть на твоего подопечного.
— Ты не ошибся, Юрий, — вышел из-за его спины…
— Советник. Ты ли это?
— Я, больше некому. И кто, как не я, способен вытащить тебя отсюда. Вот выпал случай, и я тут как тут, — раздался неуверенный голос гостя.
— Тебя, я убью первым! — зажурился на мгновение заключённый.
— Юрий, ты клялся мне, что не станешь даже калечить, кого бы то ни было, тем более собственного освободителя, — напомнил генерал, по-прежнему пряча пистолет от заключённого.
— Мой освободитель и является тем, кто заточил меня сюда на двадцать с лишним лет, — открыл глаза заключённый. — И явился ко мне в каске и при бронежилете с охраной в твоём лице, генерал, да прочими головорезами, которых я не вижу, но зато чувствую их страх. И ваш!!!
