Очень.
— Танни немного задержится. У нее факультатив перенесли, а она скорее пропустит день рождения, чем рисование и 3D-графику.
Эсстерд Барт улыбнулся.
— Понимаю.
Мы с сестрой договаривались, что встретимся дома и поедем вместе, но столик был заказан ко времени, поэтому я попросила Танни ехать сразу из школы. А сама поспешила в ресторан.
— Я не знал, что купить, поэтому вот… — отчим показал подарочную карту в магазин электроники. — Тут не так много, но…
— Думаю, она найдет себе что-нибудь по вкусу. — Я улыбнулась, устраиваясь на стуле.
Музыка здесь звучала приглушенно, доносилась из-за неплотно прикрытых раздвижных дверей. Я обратила взгляд на диванчик, где сидел эсстерд Барт, точнее, на букет бледно-фиолетовых лерций в прозрачной, увитой тонкими лентами упаковке. Поразительно красивые цветы. Насчитала шестнадцать, по годам Танни. Такой подарок в Рагране сам по себе считается пожеланием счастья и удачи.
— Я рад, что она согласилась прийти, — произнес он после непродолжительного молчания.
— Я тоже рада, — кивнула. — Красивый букет.
— Твоя мама их очень любила.
Мама.
Да, цветы в нашем доме появлялись редко, но когда появлялись — это были лерции. Восхитительные тяжелые бутоны на крупных стеблях, с лепестками, которые кажутся восковыми, но под прикосновениями оживают шелком. Мама улыбалась, когда отчим приносил ей небольшие букетики — разумеется, не такие, от силы четыре-шесть цветочков. Она говорила, что они напоминают закатное рагранское небо в теплые дни. Летние ночи там бывают светлыми. Лишь на несколько часов небо заливает бледно-фиолетовая дымка, внутри которой раскрываются насыщенные солнечные переливы с бледными прожилками облаков. Из-за этого, кажется, что ты навсегда застыл на границе ночи и дня.
Интересно, какие цветы любила моя… женщина, которая дала мне жизнь?
Глянула на мобильный — Танни будет через полчаса, есть время поговорить.
— Мама говорила о женщине, которая… с которой познакомилась в Рагране?
Эсстерд Барт непонимающе моргнул, а потом неожиданно побледнел.
— Леона…
— Я знаю, что она просила не рассказывать. Но как видишь, это уже бессмысленно, — развела руками.
Отчим поморщился, словно эти воспоминания причиняли ему боль.
— Я бы не стал им говорить, но у них были доказательства и…
Они умеют быть убедительными, я знаю. Сама разговаривала с Норгхаром и прекрасно помню, что готова была рассказать даже про своего любимого плюшевого виарчика и как спала с ним до десяти лет, только чтобы начальник службы безопасности от меня отстал.
