Он неожиданно покраснел и бережно спрятал листок в карман камзола.
— Ничего особенного. Это просто письмо.
Я сложила в уме все, что знала про друга и спросила:
— Оно от твоей девушки? Ты поэтому так реагировал на знаки внимания со стороны наших дам? А кто она?
Он усмехнулся:
— Тебе бы дознавателем работать! Да, от девушки. Её зовут Тина, я тебе о ней рассказывал.
— Ты мне рассказывал о студентке, которой помог. Значит, это было не все?
— Ну, как-то так получилось… Мы собираемся пожениться, когда она закончит Академию.
Я улыбнулась:
— Я рада за тебя, правда. Надеюсь, она понимает, какой ты замечательный человек!
— Я бы хотел вас познакомить, мне кажется, вы бы подружились.
— Все может случиться. Может, и познакомимся, — пожала плечами я.
На девятый день после этого разговора я, придя на занятия, застала Раяна мрачным.
— Что случилось?
— Сегодня наш последний урок, — вздохнул он. — Тари Эларриэн решила, что тебе достаточно тех знаний, что я уже дал. Так что завтра утром я уезжаю.
— Что ж, мы знали, что это скоро произойдет. А как твои поиски? Ты нашел что-нибудь новое о проходах?
Раян покачал головой:
— Ничего, все это я уже читал. Хотя я обследовал не всю вашу библиотеку.
— Я постараюсь поискать еще, вдруг найду что-то важное.
Он вздохнул и взял меня за руки.
— Рина, я хочу сказать… Это время, что я провел с тобой, было одним из лучших в моей жизни. И хочу, чтобы ты знала — я всегда буду твоим другом, всегда приду тебе на помощь. Ты мне веришь?
Я с трудом сдерживала слезы:
— Верю. Я рада, что у меня есть такой замечательный друг. Я буду очень сильно скучать по тебе, — я обняла его, поцеловала в щеку и оттолкнула, — а теперь иди, пока я не расплакалась.
Он взглянул мне в глаза и вышел, а я упала в кресло и дала волю слезам.
На следующее утро я стояла у окна спальни и смотрела, как открылись ворота, выпуская одинокого всадника. Раян оглянулся на замок, отвернулся и пришпорил коня, а я тряхнула головой. Интересно, что теперь придумает для меня мать, ведь вряд ли она позволит мне бездельничать?
Ответ на этот вопрос я узнала очень скоро — после завтрака мне сообщили, что сиятельная тари Эларриэн ждет меня. Идя к покоям матери, я поняла, что впервые не чувствую страха перед ней. Все, что я ощущала — любопытство.
Войдя в кабинет, я присела в книксене, склонив голову.
— Доброе утро, Ринавейл, — голос матери был неожиданно благосклонным, — подойди поближе, присядь.
Я подошла и села в кресло рядом с матерью — именно так, как меня учили, с абсолютно прямой спиной и холодно-вежливым выражением лица. Она слегка улыбнулась:
