— Но они ведь узнают о том, что я — это не я!
— Если хочешь, я верну тебя и скажу, что колдун замышлял провести над тобой ритуал изгнания души и объединения, чтобы подчинить тебя, но попросту не успел это сделать. Тогда для всех ты будешь все той же Риной. Единственное, тебя могут выдать замуж. Кстати, сколько тебе до первого совершеннолетия?
Первое совершеннолетие у драконов наступает в двадцать пять лет, второе — в тридцать пять. До наступления первого совершеннолетия дракон считается ребенком, ему нельзя вступать в брак. Между первым и вторым совершеннолетием дракон приобретает ипостась (или не приобретает, тут уж как получится). Кстати, интересный момент — если у одного из родителей, или даже у обоих нет ипостаси, но они чистокровные, их ребенок все равно является потенциально двуипостасным. В период между совершеннолетиями, как правило, заключаются браки, при этом решение о заключении брака принимают родители. А вот в тридцать пять лет дракон становится полностью самостоятельным.
— Мне двадцать два, то есть еще три года.
— Значит, замужество в ближайшее время тебе не грозит. Вряд ли мы сможем встречаться, но я постараюсь узнавать о твоей жизни. Знаешь, мы можем договориться — я постараюсь встретиться с тобой незадолго до твоего двадцать пятого дня рождения, и оказать всю возможную помощь, если ты будешь в ней нуждаться.
Я задумалась. У меня есть три года, чтобы узнать все о мире, о себе. Три года, в течение которых мне не грозит ни нежелательное замужество, ни серьезные проблемы, да это же просто замечательный бонус! Надо соглашаться.
— Договорились. Ты отнесешь меня сам? Тебе не опасно появляться на наших землях? И где мы вообще? И кто этот колдун? И почему колдун, а не маг?
Эрв улыбнулся:
— О, сколько вопросов! Начну с конца: мы в Адарии, почти на границе с землями вашего клана, кто такой этот колдун — не знаю, а почему колдун — так он сам себя так назвал. А насчет опасности… Спасибо, Рина, что волнуешься за меня, но не стоит. Ну подумаешь, обольет меня твой папаша презрением — не впервой. Хотя знаешь, а ведь и это вряд ли, он-то будет считать меня твоим спасителем. И что гораздо важнее, ему будет выгодней не доводить дело до скандала, тарр-эррей ему не простят… Что мы ему скажем?
— Думаю, лучше всего тебе самому решить, что говорить, ты в этом лучше разбираешься. А я буду твердить, что очнулась сегодня в лесу и помню только то, что было до похищения.
— Тогда летим. Только здесь я не взлечу — слишком мало места, надо выйти на открытое пространство. Пойдем, тут недалеко луг.
