Поэзия | страница 96



верил, что победил
и такой у него был вид,
словно он на войне этой не был убит
человек получил с утра
пачку свежих газет
прочел, что война была не нужна,
а причиной ее был бред
человек сомнений не знал —
газету в сердцах порвав,
щурясь, ел жирный борщ
и оставался прав
и такой у него был вид…
каждый верил тому, что он говорит
под окном звучал разговор
человек подошел к окну
незнакомые люди сказали ему,
что он проиграл войну
но, глазом и не моргнув,
человек захлопнул окно
морщась, горькую водку пил,
и было ему все равно
но когда он прилег вздремнуть,
тень возникла на белой стене,
нашептала на ухо ему,
что война приснилась во сне
и из дырки в его груди
кровь хлынула до потолка,
и вцепилась в лед простыни
последней хваткой рука
и впервые в мертвых его глазах
увидали не гордость, а страх
и такой у него был вид,
будто был он давно и отпет и обмыт
1991

Атлантида (1992–1996)

Тутанхамон

если ты пьешь с ворами,
опасайся за свой кошелек
если ты пьешь с ворами,
опасайся за свой кошелек
если ты ходишь по грязной дороге,
ты не сможешь не выпачкать ног
если ты выдернешь волосы,
ты их не вставишь назад
если ты выдернешь волосы,
ты их не вставишь назад
и твоя голова всегда в ответе
за то, куда сядет твой зад
правда всегда одна —
это сказал фараон
он был очень умен, и за это его
называли Тутанхамон
я знал одну женщину,
она всегда выходила в окно
в ее доме было десять тысяч дверей,
но она всегда выходила в окно
она разбивалась насмерть,
но ей было все равно
если бы ты знал эту женщину,
ты бы не стал пить с ворами
если бы ты знал эту женщину,
ты бы не стал пить с ворами
ты бы не стал ходить по грязи
и разбрасываться волосами
не позднее 1993

Титаник

я видел секретные карты,
я знаю, куда мы плывем
капитан, я пришел попрощаться
с тобой и твоим кораблем
я спускался в трюм,
я беседовал там
с г-ном Начальником Крыс
крысы сходят на берег в ближайшем порту,
в надежде спастись
на верхней палубе играет оркестр,
и пары танцуют фокстрот,
стюард разливает огонь по бокалам
и смотрит, как плавится лед
он глядит на танцоров, забывших о том,
что каждый из них умрет
но никто не хочет и думать об этом,
пока «Титаник» плывет
никто не хочет и думать об этом,
пока «Титаник» плывет
наши матросы продали винт
эскимосам за бочку вина,
и судья со священником спорят всю ночь,
выясняя, чья это вина
и судья говорит, что все дело в законе,
а священник — что дело в любви,
но при свете молнии становится ясно:
у каждого руки в крови
я видел акул за кормою —
акулы глотали слюну
капитан, все акулы в курсе,