— Где же вы?
Вечно непосредственные, нашей юной жажды
утолители.
Где же вы?
Юного безумия добрые целители?
Где же вы?
— Там же, где и были —
в Гренландии и пыли —
Скептически губы застыли,
мы начисто нынче былое забыли.
Стояли на пороге, да не знали дороги.
Думали вечно свечами гореть
у изголовий юных безумцев,
но нынче мы ищем иное.
— Что же вы?
Те, кто так любовь ценили, ради одних ее усилий.
Что же вы?
Те, кто все терять готовы, но не обрести оковы.
Что же вы?
— Терпеть мы вечно не могли.
Не претерпеть того, что нам готовит плеть.
Мы вечно не могли хотеть, хотеть…
Теперь любовь не цель для нас, а средство!
Зачем манить обратно в детство нас?
Желанья ваши были святы, но — плачевно! —
лежал под пологом хромой и умный бес,
и он желал совсем иначе, что ж — поплачем —
но все и впредь останется как есть…
