босоногое упоение отыскивает осколки стекла
кровяные прожилки стопу в лепесток превращают
расцветает нога и испугано вьется поломанным
стеблем
(черный траурный бархат на листьях
молчащей в тени неизвестной травы)
мы его пригласили на праздник вчерашний,
но прогнали, как только дождались зари
серая завязь утра расступились, дорогу ему уступая,
и пошли мы печальной дорогой, где лезвия стеблей
скрежещущих безустально точит тростник
мы не знаем причины, но, верно, оно забежало
случайною гостьей
и потребность в себе не прочло в наших
бесплодных глазах
…и рыдай, и стенай, и страдай!
но не смей страстно клясть.
Что в проклятьях на голову синюю Неба,
если мы не сумели (и вряд ли сумеем)
любить?
если мы в грязь втоптали путеводную нить
только лишь потому, что она не была золотая?
