На мгновение Лера прикрыла глаза и глубоко вдохнула, она еще не успела выдохнуть, как ее сестра приступила к расспросам.
-- Слушай, Лер, -- начала Наташка, -- чего ты вообще разговариваешь с этой старой мымрой?
-- А что прикажешь делать, коль скоро я ей открыла? Ладно, пошли, поможешь убрать со стола, а то мне действительно уже некогда.
-- Вызвала бы милицию. Если тебе, Лерочка, нужно на работу, я бы могла за тебя пообщаться со стражами порядка, -- размечталась Наташа, собирая со стола посуду, -- я бы...
-- Со стражами порядка я уже общалась. И не раз.
-- Ну да, ты говорила, что эта гарпия жаловалась на тебя участковому, и он проводил с тобой душещипательные... в смысле... я хотела сказать душеспасительные беседы по телефону. А теперь ты на нее могла бы пожаловаться, и он бы для разнообразия побеседовал по телефону с ней.
-- Нет уж, спасибо. Я сыта по горло беседами с милицией и по телефону, и без телефона. Этим летом я дважды общалась с участковым лично. Вернее, с участковыми, что-то они у нас часто меняются. Хотя... наверное, это был просто дежурный наряд, поскольку дело происходило в ночное время.
-- Ну да? -- обалдело выдохнула Наташа.
-- Представляешь, Нина Владленовна не поленилась встать ночью, чтобы вызвать ко мне милицию, -- пояснила Лера, устремляясь в комнату в поисках папки с тестами. -- Один раз часа в два, другой -- около трех. Якобы у меня был сильный шум, ей даже показалось, что кто-то здесь мебель крушил.
-- И что? -- Наташа следовала за сестрой по пятам.
-- Один милиционер остался на площадке, другой осмотрел квартиру, убедился, что мебель цела, кругом полный порядок, а моя смятая постель еще хранит тепло моего тела. Я честно призналась, что уже после одиннадцати поливала в комнате цветы и, оступившись, соскочила с табуретки. Если бы я этого не сделала, то упала бы и был бы не шум, а настоящий грохот. Еще мы выяснили, что я и моя соседка снизу живем отнюдь не душа в душу, после чего милиционеры уехали. Думаю, потом с Ниной Владленовной тоже провели, как ты говоришь, душеспасительную беседу, поскольку во второй раз она звонила уже не в отделение, а по ноль-два.
-- Ну, если ты опять с табуретки рухнула...
-- В тот раз я, честное слово, ниоткуда не рушилась, ничего не роняла и вообще легла спать около двенадцати. Понятия не имею, почему она позвонила. Самое забавное в этой ситуации то, что милиционеры долго передо мной извинялись.
