, заявив, что «мы располагаем фактическими (выделено Мироновым. — С. Н.) данными о производстве и расходовании зерновых»
[9], — а раз так, то никакие расчеты не нужны.
Что представляют собой эти внезапно обнаруженные Мироновым «фактические данные»? Это данные нескольких бюджетных обследований, проведенных 1886–1917 годах. Методику этих обследований критиковали многие историки: обследования проводились только в урожайные годы, не касались бедных хозяйств и путали расходы в пищу и на фураж. Кроме того, незначительное число обследованных хозяйств исключало возможность распространения результатов обследования на всю население уезда или губернии[10]. Тем не менее, Миронов использовал эти заведомо сомнительные данные и, подсчитав общую калорийность потребляемых продуктов, получил, что она составляла 2952 ккал в сутки, а в переводе на взрослого мужчину (который потребляет больше, чем средняя «душа») — 4133 ккал.[11] «Таким образом, — заключает Миронов в своей новой книге, — в количественном отношении питание крестьянства в начале ХХ в. можно считать достаточным».[12]
Б. Н. Миронов очень сдержанно оценивает свой сенсационный результат. Между тем из его вычислений следует, что по суточной калорийности среднедушевое потребление сельского населения в России (2952 ккал) был выше, чем в то время во Франции и в Дании[13], выше, чем в США в 1961 году (2880 ккал), и выше, чем в современной российской деревне (2800 ккал). Оказывается, что взрослый крестьянин потреблял калорий намного больше (4133), чем рабочий в Чикаго (3623 ккал) и французский солдат (3400 ккал).[14] Поскольку рабочие знаменитых чикагских скотобоен питались, что называется, «от пуза», то потреблявшие на 500 ккал больше русские мужики, очевидно, страдали от переедания.
Получается, что перед революцией русские крестьяне страдали не от голода, как считали марксисты, а от переедания. «Мой взгляд на русскую историю обесценивает труды оппонентов, посвятивших этому десятилетия жизни… — торжествует Миронов. — Их можно понять, им можно посочувствовать. Человек всю жизнь обосновывал марксистскую концепцию, получал научные степени и звания, и вдруг появляется некто Миронов, опровергающий все на корню».[15]
Действительно, обнаружение переедания российского крестьянства нанесло тяжелый удар марксизму. Но все–таки надо заметить, что Миронов не был первым, кто поднял эту тему. Первыми были западные советологи — «ревизионисты». До 70‑х годов прошлого века западные историки видели причину революции в ухудшении положения народных масс, и прежде всего, крестьянства. Но в 1967 году один из апостолов холодной войны Джордж Кеннан (по образованию историк–русист) призвал к ревизии устоявшихся взглядов, он призвал западных историков показать достижения царского самодержавия, успехи российской экономики и случайный характер революции.
