Вошел в прихожую. Одежда на вешалке колыхнулась от порыва ветра. Здесь пахло старым деревом и гарью от камина.
Достал фонарик. На полу лежало что-то бесформенное, похоже, тюк с бельем. Направо – лестница на второй этаж, прямо перед ним – кухня.
На всякий случай достал телескопическую дубинку. Каленая сталь, длинная, длиннее не бывает – двадцать шесть дюймов. Никогда не приходилось пользоваться, только на тренировках. Но Тони всегда имел эту штуку при себе – мало ли что. Все когда-то бывает впервые.
Он прошел в кухню.
Кухня как кухня, образцовый порядок. А вот и открытое окно. Вид изнутри. Прямо напротив окна круглые настенные часы. Четверть пятого.
Открытая планировка, направо, без дверей, – гостиная. Под ногами захрустело разбитое стекло. Он направил луч фонаря вниз – пол усеян осколками.
Мебели совсем мало – кресло, журнальный столик.
А у столика на полу…
Он подошел поближе и посветил фонариком.
Труп.
Он никогда ничего подобного не видел.
Голова! Лица нет. Вместо лица – сплошная кровавая маска.
Средостение прошила отвратительная судорога, и его вырвало на ковер.
Он взял себя в руки и посветил вокруг.
Весь пол залит кровью.
Он схватил телефон.
– Успокойся, – кричал Робин, – успокойся, говори толком.
– Убийство, – Тони чуть не плакал, – жуткое зрелище! Какое там дышит! Вызывай полицию, медиков… это черт те что!
– А кто-то еще там есть?
Тони чуть не выронил телефон. Он и думать забыл – а вдруг убийца еще здесь? Вполне может быть. Он в панике оглянулся.
– Никого не видно. Что мне делать? Осмотреть дом?
– Решай сам. Во дворе ничего не заметил?
Он выскочил на крыльцо. Как он мог забыть?
– Тони, что ты делаешь? Алло!
– Проклятье, Робин… я видел машину на обочине, – он произнес эти слова на бегу.
– Я звоню в полицию, будь на связи, – Тони услышал, как Робин переключил канал.
На свежем воздухе ему стало получше. Он попробовал стереть в памяти увиденный кошмар. Пусть этим занимается настоящая полиция. Сейчас он был даже рад, что не полицейский.
Сторож в мундире. Всего-навсего. Сторож в мундире. И спросу – как со сторожа.
В неверном свете занимающегося утра автомобиль выглядел так, будто собрался ввинтиться в канаву. Тони раздвинул кусты – весь моторный отсек искорежен.
Взрытая земля. Как он мог все это заметить за плотным кустарником? Никак.
Он подошел поближе. Опять приготовил на всякий случай дубинку – и, то и дело оскользаясь и цепляясь за траву, чтобы удержать равновесие, спустился в канаву.
