Миша ждал у калитки, он закинул сумку в багажник и наблюдал, как его неразделённая любовь, легкой поступью идёт по тропинке к нему. Она остановилась у калитки и нахмурилась.
— Ну, не стой. Поехали быстрее, — поторопил Миша.
— Я не могу выйти за калитку, ты должен пронести меня на руках.
— Что за странности? Если ты хочешь, чтобы я носил тебя на руках, пожалуйста, — мужчина улыбнулся, потому что на самом деле ему было приятно, впервые в жизни подержать её в своих объятиях.
Лучинская была одета в джинсы и топик. Как только Минаев обнял её одной рукой за голые плечи, чтобы поднять на руки, тут же вскрикнул и отстранился.
— А-а, что за черт, — он с удивлением осмотрел руку, на которой остались волдыри ожога, — Чем ты таким тело намазала?
— Ничем, я не знаю, почему так. У тебя есть чем меня накрыть?
Ангелия запаниковала. Если раньше она думала, что кто-то может её перенести, то теперь стало очевидным, взрослый мужчина не может до неё дотронуться нигде кроме ладони. Кто всему виной она догадалась сразу.
Миша принес плед, который снял с заднего сиденья автомобиля и накрыл её. Затем он попробовал снова поднять её на руки. На этот раз всё прошло хорошо и ему удалось выбраться за калитку и усадить свою ношу в машину.
В стоя своей лаборатории, Радомир в специальном шаре наблюдал всё это. Он видел, как в ауре неизвестного ему мужчины, светится неприкрытая любовь к девушке. Чёрный змей прополз по телу и вылез из ворота рубашки под подбородком. Он открыл пасть, показывая раздвоенный язык и два крупных клыка. В глазах Радомира заполыхала ревность. «Как жаль, что я не могу убить тебя. И даже тронуть не имею право. Подаренная жизнь это святое даже для меня». Внезапно хмурый взгляд потеплел, а на губах мелькнула ехидная улыбка.
— Но ведь она об этом не знает. Правда мой маленький Аспидо? — мужчина погладил по голове довольно заурчавшего гада.
★— растай.
Олег Минаев с беспокойством глядел на руки сына, которые обрабатывала жена.
— Непонятно, как такое возможно? Хотя с некоторых пор я ничему не удивляюсь.
— Это ты о чём пап? — вскинул брови сын.
— Похоже, придется всё рассказать, пришла пора. Только, Миша, это тайна нашей семьи и не следует об этом болтать посторонним.
— Я понял, пап, — поморщился Михаил тоже посмотрев на свои руки.
— Так, пойдёмте пить чай, — сказала женщина, закончив медицинские процедуры, — Всё разговоры только в присутствие Ангелии, она должна знать.
