— Валерочка любимый, ты как? — ласково промолвила Ирина.
— Терпимо доктор говорит, я в рубашке родился, — весело улыбнулся парень, любимым, девушка ещё не разу его не называла.
— Ты поглянь, Геля, я чуть не сдохла от волнения, пока сюда ехала, а он лыбится придурок, — возмутилась Ирина, уперев руки в бока она топнула ножкой.
— Ну началось, — протянул парень, — не надо ссориться, зайка, тебе ещё попку мне подтирать придётся, руки то сломаны, а родители на рафтинг вчера укатили.
— Вот это жизнь! Все её прелести пополам с дерьмом, — нахмурилась подруга опускаясь на соседнюю кровать, а затем не выдержала и звонко рассмеялась.
Ромпис* — сломайся.
Форгесас** — забудь.
Ангелия посидела немного с ребятами и уехала на последнем восьмичасовом автобусе к себе. Подруга, правда, предлагала заночевать у них дома, но девушка отказалась. Что было делать в квартире Ирины без неё, Геля не представляла. Сидя в автобусе, Лучинская размышляла над своей судьбой. Жизнь менялась настолько стремительно, что девушка не успевала привыкнуть к сложившейся ситуации, как все поворачивалось на сто восемьдесят градусов. Сначала папа улетел в Москву такой весёлый, а вечером его уже не стало. Потом этот противный Жорик и деревня, куда она уехала с подругой. Вот теперь судьба выписала ещё один крутой фортель. Теперь Ирина вынуждена ухаживать за своим парнем, а Геля осталась совсем одна. Она могла бы попроситься пожить у Минаевых и те были бы только рады, особенно Миша. Внезапно мелькнула мысль: «А может стоит согласиться на предложение Михаила. Стерпится слюбится, зато не буду одна.» Тряхнув золотистой копной волос, девушка решительно прогнала эту мысль. Терпеть вовсе не хотелось, а ведь терпеть придется многое, даже его ласки в постели. Ангелия представила свою первую брачную ночь с Мишей и невольно зажмурилась. Она знала, Миша благородный человек и будет предельно нежен и ласков. Но душа почему-то не принимала его, как мужчину, он оставался для Гели братом. Как можно спать с братом? Девушка вышла из автобуса и неспешно пошла к своему дому. Это было странно, но заходить в дом одной было совсем не страшно, хотя раньше она не представляла, как будет жить в этом доме одна. Пройдя на кухню, Ангелия заварила чай. Есть почему-то не хотелось, а вот чай она выпьет с удовольствием, сидя перед телевизором. На столе стояли тарелки с остатками обеда, но сил хватило только на то, чтобы убрать кастрюлю с тушёной картошкой в холодильник. «Всё помою и уберу завтра. Как жить дальше, подумаю тоже завтра.»
