Девять дней прошли, как в едином непроглядном чёрном мареве. В эту темноту иногда проникали лица, звуки и собственные мысли. Радовало только одно: на похоронах Ангелия всё же не увидела гнусную рожу Жорика. И на девять дней тоже его не было, потому как Минаевы решили помянуть скромно, у себя дома, только они и Лучинские. В последний момент Ольга отказалась ехать, сославшись на плохое самочувствие. Ангелия равнодушно пожала плечами и поехала одна. Никто не удивился на отсутствие жены покойного и спрашивать тоже ничего не стали. А вечером девушку отправили домой на такси. Она даже не предполагала, что ждёт её дома.
Мать лежала на диване и смотрела кино. Она обернулась на звук шагов и произнесла:
— Так не годится, ты стала похожа на собственную тень. Соберись, тебе ещё в институт документы подавать.
— В понедельник разберусь с этим, не переживай, — буркнула дочь, присаживаясь в кресло.
— Что-то ты много дерзить стала. Отец тебя в последнее время совсем распустил, — женщина поднялась и взяла стакан сока с журнального столика.
Отпив пару Гладков, она недовольно скривилась, посмотрев в окно.
— Эта кузня мне мозолит глаза. Снести её надо, — равнодушным тоном сказала Ольга.
— Ты не смеешь, это память об отце! — заорала Ангелия, подскочив с места.
— Вот, мне удалось тебя расшевелить. Нужно жить дальше, а ты как бабка старая в черном платье и платке всё время ходишь. Да, хочу напомнить, что завтра к нам переезжает дядя Жора.
— Чего?! — возмущению девушки не было предела.
— Вот видишь, ушла в себя и даже не помнишь. Я ещё вчера сказала об этом, — Ольга присела на край дивана.
— Как ты можешь?! Ещё сорок дней не прошло. Папа…
— Да, конечно папа. Это нельзя, то нельзя. Вино и водка яд. С ним было невозможно жить. Он даже тебе прививки делать запрещал. Знаешь, сколько я из-за этого намучилась? В садик и школу без прививок брать не хотели, а он гнул своё: нельзя. А это его умопомрачительное спокойствие и твердолобость. Ему же международную выставку предлагали, это совсем другой уровень и деньги. Нет, он уперся - не нужно ничего. Боялся быть слишком заметным, — пробубнила женщина, не соображая, что этими словами ранит дочь.
— И что же ты от него такого плохого не ушла? — Ангелия встала напротив матери, заглядывая в глаза.
— Боялась, что при разводе, они с дружком Минаевым отберут тебя у меня. У Минаева деньги, связи, ему ничего не стоило это провернуть. Да и к кому было уходить? А теперь мы не сможем жить одни. У Жорика пару магазинов в городе, он будет нас обеспечивать. К тому же я от него беременна.
