– Вот это сообщение, – сказал он, потянувшись.
Эллен прочитала письмо. Написано коротко и ясно. Теннис отменяется из-за погоды. Отправлено утром в четверть девятого.
Она просмотрела список получателей.
– Здесь одни женщины. Наверное, мамы. Ты никогда не посылаешь папам?
– Что? Ну, не знаю, я посылаю тем, кто дал мне свой адрес.
Эллен кивнула и увидела имя Хелены и ее электронный адрес.
– Спасибо, – сказала она.
– Что еще? – Петтер поднял с пола теннисный мячик и только потом сел обратно на табуретку.
– Ты можешь что-нибудь рассказать о Люкке?
– Что мне рассказывать? – Он подбросил мячик и поймал его другой рукой. – Теннис ей по барабану.
– Прости?
– Она очень плохо играла. – Он усмехнулся. – Так, понятно, нельзя говорить, но ты же спросила. Или, по крайней мере, плохо по сравнению с другими детьми в группе.
– Надеюсь, ей ты этого не говорил. – Эллен попыталась скрыть раздражение.
Эльза была способнее ее. Она первая научилась читать и считать. Заговорила на несколько месяцев раньше Эллен. Первая начала ходить, часто слышала Эллен.
«Да, у всех все по-разному. Говорят, одни дети быстрее развиваются физически, а другие – интеллектуально. Но про моих близняшек так не скажешь, одна из них, Эльза, была во всем первая».
Эллен не считала, сколько раз она слышала эти слова от своей мамы. Стоило маме завидеть малышей, как она начинала вспоминать, как было у ее близнецов и какой способной во всем была Эльза.
Их, однояйцевых близнецов, постоянно сравнивали. Словно у них на лбу было написано «сравни нас». Этому не было конца. Так продолжалось и после того, как Эльза пропала. До сегодняшнего дня. Тяжело, когда тебя сравнивают с умершим. Эльза была и осталась непобедимой. Эллен становилось стыдно, когда она вспоминала, что завидовала сестре. Хотя Эльза всегда пыталась подбодрить Эллен, перечисляя, что хорошо получалось у Эллен. Например, рисовать или делать красивые жемчужные браслеты. Плавать.
Петтер ударил мячом по стене прямо над ее головой, и Эллен вздрогнула.
– Было ясно как день – теннис ей не нравится. – Он продолжал бросать мяч.
– Почему же она ходила на тренировки?
– Не знаю. Некоторые считают, что играть в теннис – это здорово, или мечтают о том, чтобы их дети стали профессионалами или чем-то в этом роде. Не знаю.
Эллен прекрасно это понимала.
– Какой была Люкке как человек?
Он перестал кидать мяч.
– Если уж быть совершенно откровенным, она была жутко странной, – не сразу ответил он. – Очень странной. Тихая, ни слова не скажет. Скучная. – Он пожал плечами, а потом опять начал кидать мяч.
