пожарной службы. Я был просто поражен всем, что там происходило. Одни только
громадные машины и снаряжение произвели на меня неизгладимое впечатление. Конечно,
на вызовы меня с собой никто не брал, но что нужно было маленькому мальчику, как не
посидеть и порулить в машине, с размером в огромный дом. Том частенько рассказывал
нам с братом свои пожарные истории, показывал награды, делился достижениям. Мы
гордились им. Благодаря ему, я многое испытал и прочувствовал на себе все «прелести»
этой профессии.
— Эй, ты ещё здесь?
— Да, сэр. Просто отвлекся, — глупо отвечаю я.
— Когда я звоню тебе по личным делам, я тебе не сэр. Заруби себе это на носу, —
настаивает Уильямс.
— Да, сэр!
— Кейн, я серьезно.
— Шучу, сэр, — никак не угомонюсь.
— Ладно, так что у тебя опять стряслось?
— Ничего нового, абсолютно, — замолкаю на какое-то мгновение, не имея понятия,
как ему объяснить.
— В каком месте травма? — Уильямс явно ясновидящий.
— Черт... с рукой проблемы, сегодня наложили швы, — мямлю я.
Мне просто очень стыдно перед ним, и я в последний раз обещаю себе, не быть мудаком.
Он такой подставы не заслуживает.
— Ладно, сынок, — слышен тяжелый вздох Уильямса. — На этот раз я что-нибудь
придумаю, но…
— Такого больше не повториться, — перебиваю его я.
— Хотелось бы верить. — Через какое-то время, он продолжает. — Поправляйся,
сынок, я наберу тебя позже.
Он быстро кладет трубку, и я не успеваю ничего сказать ему в ответ.
Проклятье! Сынок. Так звал меня мой отец, а теперь зовет Том. Я капитально
облажался перед ним капитально.
Слышу скрип двери и вижу выглядывающую из проема голову Джона. Он как-то
странно выглядит. Неужели на его лице я вижу смущение?
— Кто звонил? — сразу интересуюсь у него я.
— Коллега, — с неохотой отвечает он.
— Значит, тебя сегодня вызывают? — явно чую какой-то подвох.
По нему видно, что он набирается смелости:
— Эээ, нет. Не сегодня. Завтра вечером я приглашен семьей Девис к ним на ужин, —
ждет моей реакции.
— Чувак, я понятия не имею, кто это.
— Мистер Девис, он же заведующий хирургией госпиталя, который мы посетили по
твоей милости. Он же отец Дилан, — Джон лепечет передо мной, словно пятилетний
мальчишка.
— Давай, ещё заикаться начни, — начинаю хохотать я. — И вновь эта малышка
Дилан, которая под предлогом укола, любовалась моим задом, а в гости позвала тебя.
Несправедливо.
Брат молчит. Похоже, он заглох, раз не в состоянии что-либо ответить. Да и не надо, всё и
