милой улыбкой и машу ладошкой.
Да, сладкий. Я такая.
Гневно отводит от меня взгляд и что-то говорит Джону. Тот оборачивается, посылая мне
что-то вроде воздушного поцелуя.
Смотрю на часы и вижу, что, на удивление, моя смена уже закончилась. Пока я возилась
Коулменом, время пролетело незаметно. Не знаю, виной тому его бурчание или взгляды
исподлобья. Еще раз оборачиваюсь, чтобы взглянуть через окно на братьев, которые стоят
на стоянке. Оба высокие и красивые. Один улыбчивый, второй — угрюмый.
— Кто-то приглянулся? — Майкл облокачивается возле меня на стойку и смотрит в том
же направлении.
— Думаю, это не твое дело, — своим тоном я показываю ему, что тема закрыта. — Всего
доброго.
Глава 4
Кейн
Это что ещё за хрень? Уколы, мать вашу? А эти геройские «ролевые игры» в
Бетмена? Да киска просто рехнулась. Я ехал сюда не для того, чтобы светить задницей
перед всей больницей. Вообще-то, я знаю, что она у меня отличная и телочки ведутся на
неё, но, всё-таки я не был готов к тому, чтобы спустить свои штаны.
А эта девчонка дерзкая, и я был бы не прочь засадить ей. Однако Джон с ней знаком и
часто видит её, поэтому…
— Ты ещё тот придурок, Кейн, — голос брата выдергивает меня из моих мыслей,
пока мы едем в машине. — Дилан не заслуживала такого отношения к ней. Ты можешь
иногда быть вежливым? Знаю, что можешь. Просто ты думаешь только о себе, а на других
тебе наплевать.
Я молчу, не хочу вообще разговаривать. Но брат оказывается настойчивым:
— Что молчишь? Я серьезно, Кейн. В который раз говорю тебе, выбрось всё из
головы и живи дальше. Неужели ты думаешь, что твоя жизнь остановилась и ты не в
состоянии ни с кем больше…
— Хватит меня лечить этим дерьмом! — я начинаю заводиться. — Ты и понятия не
имеешь, насколько это тяжело. Довериться человеку, любить его, отдать полностью свое
сердце… для чего? Чтобы в один миг он разорвал его на мелкие кусочки? Послал всё
самое прекрасное куда подальше? — чувствую, как разгоняется мой пульс и отдается
шумным постукиванием в висках. — Ты думаешь, что я не понимаю, в кого я
превратился? — качаю головой. — Сейчас я не готов к каким-либо изменениям. Просто,
оставьте меня нахрен в покое.
Брат ничего не отвечает.
— Ладно, прости, — тут же говорю ему я. — Ты ведь в такой же заднице.
Оставшийся путь до дома мы едем в тишине. Рука, зашитая кое-как медицинским
степлером, нестерпимо ноет. Черт, придется отсиживаться дома еще несколько дней,
