Пришел Чикатило.
Милости просим, —
И стало их восемь.
Стоял погожий теплый день,
И вдруг один из них упал.
Глядь, а в груди его кинжал,
И их осталось семь.
Шесть трупов, семеро живых,
У одного схватил живот
От двух ранений ножевых,
И стало все наоборот.
Один из шестерых — маньяк,
Он вместе с ними пьет коньяк,
Легли они поспать,
И их осталось пять.
Пятеро сели покушать,
Стали друг друга слушать,
Один подавился из них,
И четверо стало их.
Преступник одного убил,
А двух в ловушку заманил,
Бах-бах, и нету их,
И подошел к концу мой стих.
Убийца трупы посчитал,
Раскаяние испытал,
Пересчитал и прослезился,
Пошел, и с горя утопился!»
Следом, также напечатанная на компьютере, шла приписка:
«P.S. Рядом с этим листом лежит тринадцать игральных карт. Двенадцать из них — красные, и одна черная. Все как в знаменитой игре «Мафия». Один из вас — ваш гробовщик. Он будет беспощадно убивать вас везде, где бы вы ни были. Один труп — одной картой меньше. И так до конца, пока он не перебьет вас всех. Этот остров станет вашим последним пристанищем на грешной Земле. Ну что, поиграем?»
Когда Бобков дочитал и поднял глаза, в столовой были все в сборе, за исключением Андриевской. Несмотря на всю его браваду, противный липкий холодок пробежал у Игоря по спине. Каким-то шестым чувством он понял, что это не шутка и их действительно собрались убивать. Казалось, это понимали и остальные.
— Не знаю как вы, а я, пожалуй, выпью, — обескураженно пробормотал Емельяненко, и потянулся за бутылкой.
— Пожалуй, я составлю вам компанию, — принял его предложение Викторов, делая то же самое. Все без исключения последовали за ними. Большинство предпочитало виски и коньяк. Казанцева попросила Афиногенова налить ей вина. Все хотели взбодриться и снять стресс.
— С этой женщиной, Верой, должно быть все нормально, — закашлявшись от попавшего не в то горло вина, сказала Олеся. — Я дала ей убойную дозу лекарства, понижающего давление и сердцебиение, которое было при ней, и она уснула.
Все молча, словно по команде, налили по второй. Однако Изместьев поднял руку.
— На правах избранного вами старшего, я бы хотел, чтобы мы провели бы сейчас с вами некое подобие расследования того, что только что случилось, — сказал он. — А поскольку среди нас находится человек, который представился нам судьей, и его слова подтвердил тот женский голос, который всех нас так испугал, то думаю, что логично было бы предоставить слово ему. — Олег Викторович вопросительно глянул на сидевшего рядом с ним Стеклова. — И прошу Вас, расскажите нам о том судебном процессе, над Антоном Магницким.
