"Забегу куда-нибудь перекусить по-быстрому. А потом в Магистрат. Они там в обеденное время не слишком настроены заниматься проблемами города".
Размышляя подобным образом, сержант вышел к старому крепостному рву и повернул налево, когда сзади его кто-то окликнул.
— А-а, "фрау Матильда", — вспомнил стражника-засоню Ладвиг, — пошарил во рву?
— Так точно, господин сержант!, — солдат вытянулся по стойке "смирно" — Разрешите доложить?
— Докладывай, только быстро, в нескольких словах.
— У меня есть предположение, чем могли заниматься люди, тайно передвигавшиеся ночью по заросшему кустарником рву. Они воровали домашнюю птицу.
— Что?, — насторожился Ладвиг. — С чего ты взял?
— Я обнаружил несколько куриных пёрышек. Вот. — Стражник поднял с земли лист лопуха, на котором были разложены мелкие пёрышки и несколько ниток.
— Вот это да, — пробормотал сержант, — готов прозакладывать свою любимую пивную кружку, что это не совпадение.
— Простите, не расслышал, что вы сказали?
— Ничего. Нитки оттуда же?
— Да. Кустарник густой, одежда постоянно цепляется. Я тоже без потерь не обошёлся, — солдат продемонстрировал разодранный локоть.
— Молодец, — задумчиво произнёс Ладвиг, — как далеко от этого места ты ушёл по следам?
— Почти до самых Восточных ворот. Там заросли стали совсем редкими, и я потерял след. В том месте мною оставлена метка — привязал к ветке пучок ниток и лоскут от одежды.
— Хорошо. — Придав голосу беспечности, Ладвиг сказал: — Теперь мы будем знать, что к нашему делу эти воришки отношения не имеют. Благодарю за службу.
— Рад стараться!, — гаркнул стражник. — Вам понадобятся добытые улики?
— Нет, — небрежно отмахнулся сержант и, заметив, что солдат собирается выбросить перья и нитки, сказал: — впрочем, давай их сюда. Покажу стражникам на рынке. Вдруг там пропадает птица.
Ладвиг завернул в лист лопуха находки и спрятал всё это в карман.
— С этого момента ты закрыл должок, — сказал он на прощанье солдату. — Будем считать, что никаких нарушений при несении караульной службы я не заметил.
Сержант был всего в нескольких шагах от Южных ворот, когда колокола зазвонили к полуденному богослужению. В это время вкушать пищу в общественных заведениях не полагалось, а всем находящимся дома верующим предписывалось молиться.
"Видимо придётся трястись в седле под завывание пустого желудка. Лишь бы Грета не надумала идти сегодня в церковь… Вот и проверим, насколько благосклонны ко мне сегодня Боги".
На площади перед воротами Ладвига дожидался вахмистр.
