— Конечно! — ответила она, пытаясь угадать, зачем Кандида спрашивает об этой фотографии.
— Не могла бы ты мне ее дать?
— Для чего?
— Я хотела бы увеличить лицо Федерико…
Дульсина внимательно поглядела сквозь прорези для глаз на сестру. С виду она выглядела как обычно, но Дульсина тут же угадала, что ее душевное состояние оставляло желать лучшего.
— И что же ты намерена делать с этим лицом? — мрачно спросила она.
— Как что! Я хотела бы повесить портрет Федерико на стену в своей комнате!
— Не считаешь ли ты оскорбительным для меня выставлять напоказ в нашем доме портрет человека, которого я… — Дульсина не решилась сказать «убила». — Который был моим мужем?
— Он был и моим мужем, и мне дорога память о нем! Как женщине…
— Ты все еще считаешь себя его женой? — с презрением спросила Дульсина, забывая, что имеет дело с больной. — Ты все еще полагаешь, что ты женщина как все?
— Конечно, — спокойно ответила Кандида. — Ребенок должен знать своего отца.
При всем при том, что Дульсина не раз наблюдала смену ее поведения и слышала от нее более чем странные суждения, она вздрогнула и встала, нервно теребя платок.
— Какой ребенок? — тихо и как можно ласково спросила она.
— Наш ребенок. Ведь он когда-нибудь должен родиться? — полувопросительно-полуутвердительно сказала Кандида. — Так ты дашь мне фотографию? Я отдам ее увеличить.
— Конечно, но не сейчас. Я должна ее найти.
Умиротворенная Кандида вышла из комнаты.
Дульсине не понравилось то, что она услышала от сестры…
Хотя Розе так и не удалось побывать в Гвадалахаре, где она надеялась раздобыть уникальные декоративные растения, интерьер магазина, почти готового для открытия, выглядел весьма привлекательно.
Клаудио Монтес действительно был одним из лучших дизайнеров Мексики. Можно было не сомневаться, что у магазина будет немало поклонников.
Клаудио Монтес пригласил фотографов из модных журналов: их репортажи должны были привлечь внимание элиты к декоративным растениям как средству оформления жилых пространств.
Заинтересовались магазином и керамисты: где растения, там и вазы, вазоны, горшки.
Ожидали на премьеру и друзей с телевидения, которые обещали сделать специальную передачу с подиума, оформленного под телестудию. Передачу эту — на экологическую тему — должен был вести популярный диктор.
Но главным сюрпризом должен был стать отрывок из пьесы только что получившего Нобелевскую премию выдающегося мексиканского поэта и философа Октавио Паса — «Дочь Раппачини», сюжет которой был связан с миром теней.
