Ааргард кинул неприязненый взгляд на своего пленника.
— Он сидел в расселине под Храмом.
Азул покачал головой и потер устало глаза.
— Ладно. Разберемся позже, — махнул он рукой. — Хаир!
Мастер отделился от группы Хранителей, напряженно переговаривающихся и прислушивающихся к любому рокоту, беспрестанно раздававшемуся в пространстве Храма, и направился к драконам.
— Этому — тот же предварительный приговор, — сказал Азул и предоставил Хаиру приводить его в исполнение.
— Как думаешь, есть у нас еще время? — спросил Ааргард у Азула. — Я бы хотел навестить Шесс…
— Ее вообще-то нужно бы сюда… — смущенно отозвался тот.
Мужчины понимающе переглянулись. Ааргард нахмурился и стиснул зубы.
— Хорошо, — выдохнул он и, поманив за собой Кирану, вышел из Зала.
* * *
Амару распластался на огромной площадке и с наслажденем заурчал. Прогретый камень после сурового холода Верхнего мира приятно обжег пузо змея, вознаграждая его за перенесенные трудности.
Как такового светила в Пустоши не было. Свет лился, казалось, отовсюду, как в пасмурный день в Верхнем мире: вроде и солнца не видно, но светло. А тепло обеспечивалось близким расположением к центру мира и его раскалённому сердцу.
Кросстисс соскользнул со змея и подал руку путнику. Тот рассмеялся, глядя на грозного Амару, урчащего, словно большая кошка.
Наг же настороженно осмотрелся. Площадка была пуста.
— Вот так вот и приезжай к вам в гости, — посетовал Повелитель. — Никто даже не встречает.
— Думаю, они Вас ждут немного не так и не там, — усмехнулся Кросстисс.
— Как в Писаниях? «На трехглавом змее, изрыгающем огонь и несущем всем смерть и разрушения»? — рассмеялся Повелитель. — Теперь понимаешь, почему демоны безнадежны?
«Трехглавый» змей позади них как раз громко рыкнул и блаженно зажмурился.
— Пойдемте, Повелитель? — Кросстисс склонил голову, пропуская путника вперед.
— Ах да, ты же спешишь, — усмехнулся тот, проходя в сторону большой арки, ведущей в Храм.
На ходу он скинул капюшон своего балахона, открывая копну серебристых длинных волос, кое-где сбившихся колтунами. Лицо Повелителя Марагорта напоминало больше всего престарелого, но все еще полного сил и энергии человека. Пожелтевшая кожа, собранная местами неглубокими морщинами, тем не менее не привлекала столько внимания, как живые блестящие слегка раскосые глаза, с ехидством осматривающие убранство Храма, по которому они шествовали.
За аркой начинался огромных размеров коридор, соединяющий площадку с основным зданием Храма. Коридор напоминал кружево из тонкого сплетения арок и окон, открывающих потрясающий вид на пейзажи с головокружительной высоты.
