Северный пик | страница 118



Холодная вода северным драконам была не помеха, но внутри нее ширилась и разливалась пустота, сковывая волю и вытягивая силы. Пустота от смерти связанной с ней души. Она едва видела дно, оказавшееся неожиданно далеко от поверхности. В какой-то миг ей подумалось, что она не сможет ни отыскать черного дракона ни сама выбраться. Но на смену отчаянью пришла вдруг уверенность: он где-то рядом и все не напрасно.

Хранительница нырнула глубже и через несколько ударов сердца увидела его. Он, казалось, парил в толще воды, вскинув руки над головой. Черная вуаль волос колыхалась вокруг его бледного безмятежного лица, глаза были закрыты. Кирана кинулась к нему и, как можно осторожнее схватив передними лапами, рванулась к поверхности. Полынью искать было некогда, и она, выставив рога вперед и прижав к себе тело Ааргарда, прошибла толщу льда. Выбраться быстро не получилось. Кирана еле смогла сначала расправить крылья над водой, заполненной обломками льда, а потом, неуклюже взмахивая ими, выбралась на лед. Еще некоторое время заняли попытки взлететь: мокрые крылья не хотели никак поднимать тело Хранительницы. Наконец, упав обессиленно на берег, она вернулась в обычный облик.

Азула уже не было поблизости. Но Кирана этого и не заметила. Она подтянула к себе безжизненое тело Ааргарда и устроила его у себя на коленках, обняв крепко руками. Мыслей не было. И очень хотелось, чтобы их не было больше никогда… Она всхлипнула и всмотрелась в лицо черного дракона. Пустота в душе почти осязаемо заполнялась ледяным холодом. Кирана подтянула его тело спиной себе на грудь и устроила его голову у себя на плече, плотнее обхватив его руками… Здравый смысл говорил, что надо бы вернуться. Но сердце не хотело покидать того места, где он решил расстаться с жизнью. И совершенно было не интересно, почему. Значит, иного выхода у него не было.

Она зажмурила глаза от рвущегося в них ветра. И вдруг тихонько запела ему на ухо не то колыбельную, не то просто прощальную песню. Она не любила грустных песен. Но сейчас почему-то хотелось ему спеть ту, чуть ли не единственную, которую она знала. Кажется, мама пела ее когда-то давным давно. Все равно, что Ааргарда нет больше. Она шмыгала носом, преодолевая спазмы, сжимающие горло слезами, и упрямо пела…


Кирана уже так замерзла, что Ааргард вдруг показался ей теплее, чем она сама. Девушка неосознанно опустила руку ему на живот и вдруг, судорожно выдохнув, одернула ее: он совершенно отчетливо вздохнул под ней. Невероятным усилием она не вскочила, а лишь застыла, перебирая объяснения происходящему. А его грудь начала подниматься, и с каждым его вздохом Кирана все больше распахивала от удивления глаза, и, не выдержав, наконец переместила его на землю, а сама нависла над ним, вглядываясь в его лицо.