Бенни ошибся, Рони все еще сладко спал на камне, только съежился, защищаясь от вечерней прохлады. Ну, тем и лучше!
— Вставай, лежебока!, — затормошил он Клеманса. — Ночь уже скоро, а нам еще идти.
— А тут рядом совсем. — Клеманс сладко потянулся. — Бен, а… ой, прости Монарх, а ты спал?
— Нет, Рони, я летал.
— В каком смысле?
— В прямом. Окрестности осматривал.
Клеманс некоторое время осмысливал сказанное, потом понимающе, но с глупой улыбкой, кивнул.
— Понятно.
Спуск в котловину действительно оказался рядом, меньше километра, но пока они шли, стемнело окончательно. Клеманс достал фонарь. Узкая тропа приткнувшись к почти отвесной стене, ныряла в клубы тумана. Когда на них попал свет, они зашевелились. Словно щупальца встревоженного чудовища. Клеманс выключил фонарь и озабочено посмотрел наверх.
— И что ты там высматриваешь?
— Понимаешь, Монарх, сегодня необычно много облаков.
— Ну, и что?
— Звезд мало, совсем темно будет.
— Включим фонарь.
— Нельзя светить, туман на свет притягивается.
— Погасить, что ли хочет?
— А кто его знает, может и хочет. В любом случае, я пройду, а тебе туман не пройти. Может быть, переночуем лишнюю ночку? Еда и вода у нас есть.
— Нет!, — отрезал Адамс неожиданно резко для самого себя, а потом добавил еще более неожиданное — Не волнуйся, я в темноте вижу.
И тут же, словно их включили, глаза дали ясную картинку окружающего пространства. Оно выглядело несколько иным: не было ярких дневных красок, в основном преобладали серые оттенки, но зато все было видно!
— Монарх, ты серьезно?!, — глаза Клеманса округлились.
— Абсолютно. Ты посвети на свою правую штанину, она у тебя вся в пыли.
Пока Рони рассматривал свои брючины, Адамс осторожно спустился почти к самой границе белесого тумана. Он долго смотрел на него, размышляя, что это такое и почему столь опасно для жизни. Бенни поднял к глазам свои руки. В темноте ладони источали едва заметное желтое сияние, но стоило вглядеться пристальнее, как свет начинал разгораться, хотя по прежнему продолжал освещать лишь сами ладони. Адамс поднес их вплотную к скале… Нет, не освещают. Выходит этот свет только он сам и видит? Он вдруг неожиданно вытянул руки к туману и тут же из его недр, с глубины к ней потянулся упругий сгусток. Бенни рук не отдернул, напротив, нахмурил брови и приказал туману уйти. И белесое марево повиновалось! Оно покорно отодвинулось, открывая влажноватые камни тропинки.
— Рони, — крикнул Адамс, — шагай за мной, ждать больше не будем.
