В пятнадцать лет она стала учиться играть на органе, и когда через какое-то время ей разрешили раз в неделю в течение целого часа играть одной в пустой соборной церкви, она стала находить особое удовольствие, слушая, как звуки токкаты или прелюдии наполняют такое огромное пространство. Часто она еще долго сидела за органом после заключительной ферматы и вслушивалась в отзвуки, которые, казалось, подобно летучим мышам исчезали под сводами.
Потом начались и небольшие платные выступления по различным поводам, выход на замену во время заутрени или игра на фисгармонии в кладбищенской часовне во время панихиды. Еще она часто подыгрывала матери на фортепьяно, когда та готовилась к своим выступлениям с ораториями, за что всегда получала от нее небольшие деньги на карманные расходы.
Бьянку часто приглашали ее музицирующие школьные подруги по разным случаям, связанным с камерной музыкой, и когда кто-нибудь видел и слышал, как она сопровождает на рояле чью-то виртуозную игру на флейте или виолончели, то не мог не отметить при этом ее девичью грацию.
Раз в году отец приглашал своих детей в Буэнос-Айрес. Мать из страха перед авиакатастрофами всегда настаивала на том, чтобы они летали разными рейсами. Потому они постоянно летали в разные дни и туда, и обратно и проводили с отцом каждое лето три или четыре недели, потом ее брат Роберто стал отправляться туда весной, а она, как и прежде, летом. В руках их отца находился весь экспорт аргентинской говядины в Швейцарию, и это приносило ему немалый доход, поскольку на лугах Швейцарии паслось недостаточно бифштексов и антрекотов, а отечественные скотные дворы не могли удовлетворить даже спрос на обычное мясо. В это время он со своей второй женой владел виллой в квартале Реколета, одном из самых фешенебельных районов города. Когда Бьянке исполнилось шестнадцать лет, она посетила эту виллу и была удивлена, обнаружив в салоне концертный рояль фирмы Бёзендорфер, на котором ей разрешили играть сколько ей будет угодно. Так ее аргентинские каникулы, которыми она уже стала тяготиться, снова стали приятными. Вторая жена отца не вызывала в ней симпатии, она была его секретаршей и ей очень хотелось, как показалось Бьянке, играть роль светской дамы, каковой она совсем не была. По крайней мере, в семье не появилось сводных братьев или сестер, и отцу больше некого было боготворить, кроме своих прежних детей. Где бы он ни появлялся со своей одаренной красавицей дочкой, он пожинал восхищение, и само собой разумелось, что во время ее пребывания на вилле он устраивал небольшие вечеринки, на которых Бьянка исполняла фортепьянные пьесы, это было гвоздем программы. Ее любимыми композиторами были Шопен и Скарлатти.
