Мне на глаза попался рисунок: на бескрайних синих волнах дрейфует маленькая лодка, вроде бы пустая, но если присмотреться, то можно разглядеть маленького человечка в ней. Казалось бы, вокруг этого хрупкого суденышка так много всего: и вода, и небо, и солнце. Только вот смотришь на него, и захлестывает щемящее одиночество, перехватывающее дыхание.
Всю дорогу в нашей истории я была этим человечком в этой лодке. Выживала, как могла, во время штормов, сама справлялась с палящим зноем, выкручивалась, насколько хватало сил, а если этот полуживой челнок давал течь, спешно затыкала дыры подручным средствами. Знаешь, сейчас уже трудно сказать, когда все пошло не так. Долго мне казалось, что это только твоя вина. Мол, увиливание, вранье, постоянные перемены решений, все эти сплошные загадки, которые поначалу подогревают кровь и страсти, но вскоре становятся просто невыносимыми. Что мне оставалось?
Сначала ушла легкость. Эта невесомость, воздушность улетучилась, как гелий из шарика. А оставшийся вялый кусок резины, сморщившись, упал вниз. На смену явилось вечное ожидание, как валун, несдвигаемая глыба.
Следом сбежал восторг. А чего радоваться-то, если знаешь, что сразу после последует очередное разочарование? Да и смотреть глазами, полными восхищения, на того, кто его все меньше и меньше вызывает, довольно сложно. На смену восторгу пришло постоянное раздражение. Сначала едва заметное, оно постепенно разрасталось и выдвигало все новые требования.
Стремление что-то делать для тебя, для нас устало упаковало чемоданы и отправилось восвояси. Еще долго на автопилоте, просто потому что надо, я выполняла какие-то механические действия. Но без радости, без каких-либо эмоций.
Доверие медленно, но верно отползало. Пару раз пыталось было вернуться, но плюнуло и оставило попытки. Наверное, вместе с его уходом начался наш конец. Все чаще я стала ловить себя на том, что не хочу уже ничего ни знать, ни слушать, так как сил придумывать какие-то оправдания нет, да и как-то лень.
Мостик между нами сперва качался, а потом начал разваливаться. Одна за другой выпадали рейки, и брешь становилась все больше и больше. То я, то ты пытались что-то судорожно приклеить обратно, как-то залатать, сделать вид, что ничего не происходит и на самом деле все хорошо. Только вот какое там хорошо, если я сама же отправилась по твоим стопам.
Хотя я никогда не считала, что изменяла тебе. Ибо для того, чтобы кому-то изменить, нелишним будет предварительно дать клятву верности, а это, знаешь ли, довольно странно в отношениях, где один носится между двумя домами. Гораздо бо́льшую вину я чувствую перед человеком, которого притащила во все это, непонятно для чего, не спросив у него, хочет он вообще участвовать в этих гонках или нет.
