И воскликнул падишах в сердцах: «Ты глупый самозванец, а не мудрец. Ты ничего не знаешь! Разве не по твоему совету я снарядил корабль в Индию? А теперь ты утверждаешь, что негодяев надо искать в Каире, невежда!»
Но люди дивана успокоили падишаха. «Пусть так, — сказали они, — однако от того, что предлагает Абульхарис, вреда не будет, а разузнать все хорошенько стоит».
Разыскали люди падишаха банщика и привели его во дворец.
— Узнал бы ты дервиша, если бы встретил его на улице? — спросили банщика.
— Непременно узнал бы, — сказал банщик, и его описание дервиша слово в слово совпало с рассказом о дервише дочери падишаха. Приставил падишах к банщику своих людей и пошли она по городу разыскивать таинственного дервиша. А пока они рыщут по улицам Каира, мы расскажем о посланцах падишаха.
С великим трудом добрались они из Индии до родных берегов и, опустив головы, вручили своему властелину послание падишаха Индии. Прочитав это послание, падишах передал его Абульхарису. Смутился Абульхарис, понял он, что просчитался и крепко был раздосадован своей ошибкой.
Стыдно стало и людям дивана, ведь падишах Индии поделом назвал их глупцами, и они, смущенные, не зная', куда смотреть, потеряли на время даже дар речи.
Первым заговорил Абульхарис:
— Надо еще раз хорошенько расспросить твою дочь, о, великий падишах! Может быть, она припомнит какие-нибудь подробности.
И подумал падишах: «За какие грехи шлет аллах мне несчастья, ведь конца им не видно? Вызвал я мудреца из Багдада, столько казны потратил, а толку никакого. Послушался его совета, послал письмо падишаху Индии, а что от него услышал? Своими неразумными советами этот мудрец дал повод и нас считать неразумными». Так думал падишах, а вслух сказал Абульхарису:
— Ладно, поступай как знаешь…
И снова Абульхарис расспрашивал девушку:
— Вспомни, как ты добираешься до того злополучного дома? Сама ли идешь? Открыты ли в пути глаза твои? Или — стоит тебе только открыть глаза, и ты уже там?
Отвечала Абульхарису дочь падишаха:
— Половину пути я совсем не помню, а потом я чувствую, что иду своими ногами, но не по полю, а, кажется, по городу. И не иду, а бегу быстро-быстро, и нет сил остановить бег, словно невидимые нити тянут меня. И открыты глаза мои, и дом, где я провожу каждую ночь, кажется мне похожим на одну из лавок в нашем городе.
— А узнаешь ли ты того дервиша, если увидишь его? — спросил девушку Абульхарис.
— Думаю, что узнаю, — ответила девушка. Тогда Абульхарис сказал:
