Когда Афанасий с Мурадом пришли назад, Пётр, поднося ложку ко рту, ехидно спросил:
— А куда это вы бегали с нашим супом?
— Машина загорелась. Хрен его знает, что там случилось.
— Видел. И что?
— Потушили.
— Супом?
— Огнетушителем.
— Какой облом! Конкретный! У них был огнетушитель! У этих дикарей!
— Хватит издеваться! — вмешался Мурад. — Что не надо было бегать помогать?
— Нет, вообще-то вы герои! — сдался Пётр.
И наши герои продолжили прерванный ужин. Потом седели у костра, отмахивались от комаров, мирно беседовали и слушали пьяные крики и шутки («Всё пропью — гармонь оставлю!»). Слава Богу, гармони у них не было.
Афони вдруг вспомнилось:
— А помнишь, Петь, у тебя подруга была? Как её звали?
— Ну? — вопросительно посмотрел на него Пётр.
— У которой чёрт было неприличное слово. Его произносить было нельзя. А мат был для неё — ничего особенного.
— Ааа… Помню. Да. Своеобразная была девчушка. А звали её Нинка. — Пётр задумался и с сомнением в голосе сказал — Или Томка. Нет! Точно Нинка! — и опять засомневался. — Или Томка.
Он посмотрел на ребят, как бы ища в них сочувствия и помощи:
— Я всегда эти два имени путаю. Они так похожи. Вы не находите?
Афанасий и Мурад замотали головами в знак отрицания.
Пётр продолжал мучиться:
— Да нет! Нинка! Точно, Нинка! Хотя… Нет! Нинка! У неё ещё подруга была — Ольга, ну ты, Афонь, должен её помнить.
— Не Ольга, — сказал Афоня, — Ольга была у Тамарки. А у Нинки подруга Ирка.
— Не знаю, может и так. А что ты о них вообще вспомнил? Восемь лет прошло. До армии ещё! Девки, наверное, давно замуж вышли.
— Да так. Навеяло, слушая соседей.
Потихоньку шумные соседи стали затихать, и наши друзья тоже отправились спать под мерный плеск реки и шум леса.
На чистом тёмно-синем небе на них глядели звёзды, и сиял молодой месяц.
На следующее утро туристы проснулись рано часов в восемь от жуткого холода. Солнце ещё не вышло из-за Уральского хребта и обогревало только восточные склоны близь лежащих на западе гор. Дрожа от холода, развели костёр. Пока возились с костром, стоянку осветило солнце, которое встретили радостными воплями. Стало теплее.
Набирая воду из реки для завтрака, Пётр обратил внимание Мурада:
— Смотри, берёза растёт! Наверное, и на той скале, где меч, берёзы могут быть.
— Тут вокруг березы и другие деревья. Хотя я, честно, думал, тут одни ёлки.
— Здесь и елки и комары и … Слепни! — Пётр яростно ударил себя по плечу. — Нечего. Привыкнем!
Вернувшись в лагерь с водой, Пётр сказал:
