— Почему? — удивился Пётр.
— Потому, что про Европу, местные индейцы, могли и не слышать, а американцы их достали там!
— Так как же всё — таки, эти, как их там, стали русскими?
— Тогда жили здесь не только голядь, меря и другие, но и славянские племена — вятичи, кривичи и прочие. А русские — это ответ на вопрос: чьи вы данники? Приехал князь, варяг из племени Русь, Святослав Игоревич к вятичам и спросил: «Чьи вы данники?» Они ответили: «Хазарские». А он сказал им: «Нет, я — князь русский и теперь вы будете русскими данниками. Мне будете дань давать». И стали они все русскими, со временем, конечно. Понятно? А уж кто такие варяги из племени Русь, на каком языке говорили, это уж извини, не знаю! Да и ни кто не знает. Предположения, конечно, разные есть. Скорее всего — скандинавы. Святослав, ясное дело, говорил как на славянском, так и на варяжском языке. А голядь и меря переняли славянский язык, исказив его до неузнаваемости, а с ним и имя. Ты знаешь, что прямой потомок древнерусского языка украинский язык, а не русский? Не знаешь? Теперь знай! Не стало постепенно ни вятичей, ни меря, ни голяди — все стали русскими. А дань, по-прежнему, платили. Да! Князьям, Рюриковичам, потомкам варягов из племени Русь!
— Как всё запутано! Здесь без бутылки не разберёшься! Ладно, давай пить, уговорил, речистый ты наш, мёртвого уговоришь!
— Ни кого я не уговаривал. С чего ты взял? Ну, ладно — усмехнулся Афанасий. — Давай пить, а ты расскажешь, что там, в горах Кавказа.
И два друга принялись добивать начатую, но забытую за разговорами бутылку водки, потом сбегали за второй, потом за пивом, досыта наговорились о войне, с демонстрацией Петром полученных ран, о поездки за мечём, о делах домашних и о многом другом. Поделился всё-таки Афанасий с Петром о своей душевной ране — разделённую ношу нести легче!
Наутро следующего дня у обоих приятелей голова болела жутко.
Через день в квартире Петра раздался телефонный звонок.
— Здорово, Петруха! — услышал он голос Афони.
— Здорово.
— Заходи ко мне. Тут нарисовалось продолжение нашей темы по Уралу. Ко мне гость забрёл такой своеобразный.
— Гей что ли?
— Ты за кого меня принимаешь? — обиделся Афоня на том конце провода.
— Манси? — гадал Пётр.
— Сам ты манси. С Кавказа, чеченец. Так что ты настройся миролюбиво. Окейно?
— Не хрена себе! Где же ты раскопал такого экзотического знакомого?
— Ну, это же не папуас! Вообще-то он родился и вырос в Москве. Учился на историческом факультете, на два или три курса младше меня. Сталкивались на различных мероприятиях. Ты зайдёшь?
