– Все это не так просто, как вам, очевидно, кажется, – размеренным голосом сказал Ван Левен. – Попытайтесь поставить себя на наше место. Вы, не моргнув глазом, признаетесь в том, что взорвали силовую установку межзвездного космического корабля класса М, тем самым уничтожив и сам корабль, довольно дорогую собственность Компании.
Из всех членов комиссии самым несчастным был, пожалуй, представитель страховой компании.
– По страховому полису сорок два миллиона долларов. Разумеется, не считая стоимости груза. После взрыва силовой установки спасать обычно нечего, даже если через пятьдесят семь лет нам удастся отыскать обломки корабля.
Ван Левен рассеянно кивнул в знак согласия, потом продолжил:
– Не думайте, будто мы склоняемся к тому, что вы лжете. Записи в бортовом журнале спасательного челночного корабля подтверждают некоторые ваши показания. Во всяком случае наименее противоречивые из них. Например, о том, что в указанное вами время «Ностромо» произвел посадку на ранее не исследовавшейся и не посещавшейся человеком планете LV-426. Что там были выполнены работы по ремонту корабля. Что после краткосрочной задержки на планете корабль возобновил полет, а вскоре его силовым установкам был задан такой режим, который неминуемо должен был привести к уничтожению корабля, что фактически и произошло. Что этот режим задали именно вы. По неизвестным нам причинам.
– Послушайте, я же вам рассказала…
Ван Левен перебил Рипли, подчеркивая, что все это он уже слышал:
– Но в бортовом журнале нет ни одной записи о той враждебной форме жизни, которую вы якобы подобрали во время вашего недолгого пребывания на поверхности планеты.
– Мы ее не подобрали, – парировала Рипли. – Я вам уже говорила, она…
Рипли оборвала себя, не закончив фразу, и оглядела каменные лица членов комиссии. Зря я сотрясаю воздух, подумала она. Это не комиссия по расследованию, а поминки по усопшему. Они вовсе не стремятся выяснить истину и найти объяснение случившемуся, их единственное желание – сделать так, чтобы все подумали, будто ничего особенного не произошло. Теперь для нее стало очевидным, что она ничего изменить не может. А ее судьба была решена еще до того, как она вошла в зал заседаний. Расследование было лишь фарсом, вопросы – чистой формальностью. Чтобы было что зафиксировать в отчете.
– Возьмите вахтенный журнал и просмотрите записи. Мало-мальски соображающий техник сделает это за час. Кто имеет доступ к журналу?
