А затем шагоход атаковал их, и на несколько прекрасных мгновений боевые братья достигли идеального единства в исполнении задачи, ради которой были сотворены.
Драгун повернул железного скакуна на Икара и нацелил копье в Бранатара, собираясь за один заход растоптать первого и пронзить второго. Разгадав его намерения, терминаторы остались неподвижными, будто статуи.
«Ждем… ждем…»
В последний миг Ангел Сияющий ринулся вперед и отпрыгнул с пути шагохода. Одновременно Мальвуазен взмахнул клинком наотмашь и парировал выпад пики, направленный в его товарища. Во вспышке света он начисто рассек копье; вверх по рукояти устремились энергоразряды. Тут же Саламандр выдохнул пламя и сначала испепелил рулевого сервитора, а затем направил пылающую струю выше, целясь в драгуна. Сильнее надавив на спуск огнемета, Гарран усилил напор прометия до максимума, чтобы достать врага на высоком седле.
Повинуясь, оружие изрыгнуло поток пламени, который врезался в киборга подобно управляемой комете и превратил существо в обожженную металлическую оболочку, полную растекшейся плоти и костей. Бранатар ухмыльнулся, когда шагоход с лязгом пробежал мимо, слепо унося погребальный костер своего хозяина. Пробив насквозь окружную стену, машина ускакала в темный город за ней.
— Хорошо поработали, брат! — произнес Саламандр и обернулся как раз в тот миг, когда голова Мальвуазена дернулась назад от меткого попадания.
Не выпуская меч, Ангел Сияющий упал на колени, постоял секунду и опрокинулся ничком.
— Икар! — взревел Гарран. Подступив к другу, Саламандр неуклюже перевернул его на спину, вновь проклиная тяжесть священной брони. На лбу Мальвуазена обнаружилась борозда, след от пули, которая содрала плоть, но всё же не пробила череп. Такое изменение траектории встречалось настолько редко, что выжившие после подобных травм считали себя счастливчиками. Бранатар, впрочем, сомневался, что рана Ангела благословенна.
Кожа вокруг неё уже подверглась некрозу, вызванному радиацией от пули. Казалось, что лоб Икара охватил шипастый венец.
— Брат? — глухо произнес Саламандр.
— Это ложь, — прошептал Мальвуазен. — Всё это ложь.
Ангел распахнул глаза; в них пылала истина, которую видел только он.
— Мы обвиняем себя…
Тут взгляд Икара затуманился и воин соскользнул в забытье.
— Вперед! Исполни свой долг! — потребовал Атондар. Слова призрака затянулись на душе Бранатара петлей безжалостного обвинения и потащили его обратно на Гаруду, от одного предательства к другому. Ноктюрнец почти
