— На Бании-то вы нельзя сказать, чтобы прославились, — заметил фра-Августин. — И десятка партизан не смогли захватить.
— Они смылись на Кордун, — ответил Рудольф и стал объяснять, что Первая горная дивизия пересекла Банию, направляясь к Уне и Козаре. — Вы знаете, ваше преподобие, что Приедор уже в наших руках?
— Приедор? — с недоверием воскликнул фра-Августин.
— Он занят немецкими частями, — энергично жестикулируя, продолжал Рудольф. — Взяли его без единого выстрела. И никаких потерь: партизаны просто разбежались.
— Отлично, — священник перекрестился и посмотрел на небо. — Пресвятая мадонна, помоги нам побороть антихриста!
Они шли по пустырю, поросшему густой, уже поблекшей: от солнца травой. Посреди него крутилась карусель, облепленная ребятишками, девицами и солдатами. Старенький патефон, скрипя и заикаясь, воспроизводил мелодию полузабытой песенки.
— Посмотрите-ка, кто это там веселится! — воскликнул: фра-Августин, вглядываясь в пеструю, вихрем крутящуюся карусель. — Как раз о них я вам только что рассказывал: Асим Рассыльный и Мате Разносчик. Что это им взбрело в голову забавляться вместе с детьми?
Фра-Августин смотрел вверх, на крутящееся колесо. Туда же смотрел и подполковник Рудольф, стараясь разглядеть людей, о которых говорил фра-Августин. Сделать это было нелегко, так как карусель вертелась дьявольски быстро. И тут, взглянув на небо, он заметил самолеты: они летели над долиной Уны, совсем низко, над самой рекой.
Вскоре самолеты оказались уже над городком. Раздались первые взрывы. Рудольф от неожиданности раскрыл рот. Этого он никак не ожидал. Самолеты сбрасывали бомбы, пролетая над самыми крышами. Городок сотрясался от грохота. Люди бросились врассыпную, а самолеты, развернувшись над долиной, делали второй заход. Разбежались все, кроме тех, кто был на карусели: огромное колесо продолжало крутиться под звуки треснувшей пластинки.
Удирая вслед за священником, Рудольф думал о людях на карусели. Карусель по-прежнему вертелась, а они кричали, тщетно зовя на помощь. Самолеты уже снова бомбили: они метили в железнодорожную станцию и все приближались к карусели. А люди на огромном колесе взывали о спасении:
— Рафаэль, Рафаэ-э-эль!..
Вероятно, звали хозяина карусели. Судя по всему, он убежал в панике вместе с другими, бросив на произвол судьбы свое громоздкое сооружение, которое никто, кроме него, не умел остановить. Меньше всего были в состоянии что-либо предпринять сидящие на самой карусели, и огромное колесо по-прежнему бешено крутилось, подставляя их под пулеметные очереди и под бомбы.
