«Каблуком она, что ли, колотит?»
Арагорн со вздохом открыл дверь и вышел на площадку. Мгновение спустя из соседней двери выглянул Василий. Быстро окинул взглядом растрепанную, запыхавшуюся журналистку с занесённой рукой, сжимавшей, словно оружие, сапог с высоким каблуком, и тёмные глаза блеснули глубоко скрытым весельем.
— Ты намерен прекращать это безобразие? — обратился он к брату.
Арагорн скривился:
— С удовольствием — только скажи мне как.
— Чего ей надо?
— Мальчики, — вмешалась тут Жанна. — Ну пожалейте вы несчастную девушку, я ведь замерзну у вас под дверьми!
Братья её игнорировали.
— Ей нужен повод для сенсации. Желательно, такой, чтобы при этом испортить мне жизнь.
Журналистка начала сердиться.
— Если потребуется, я буду всю ночь колотить вам в двери. Не полиции же вы меня сдадите?
— А это идея, — ухмыльнулся Арагорн, глядя на брата. — Вызову дежурный наряд, скажу, так и так, преследует меня одна влюбленная девица, житья от нее нет. Сексуальное домогательство, то да сё… Как раз будет ей сенсация. «Известная журналистка домогается скромного консультанта или громкое дело о сексуальном преследовании», — процитировал он воображаемый заголовок газет и осклабился: — Каково?
Василий хищно улыбнулся в ответ, выудил из кармана сотовый и скрылся за дверью. Журналистка обеспокоилась — улыбка Василия, явление само по себе довольно редкое, не предвещала ничего хорошего.
— Он что, и правда в полицию звонит?
— Искренне на это надеюсь, — безмятежно отозвался Арагорн. — Видишь ли, мой брат, в отличие от меня, не страдает излишней щепетильностью по отношению к так называемому слабому полу и придерживается мнения, что женщин, конечно, бить нельзя, но некоторым это могло бы пойти только на пользу.
Жанна, воспользовавшись моментом, попыталась проскользнуть обратно в квартиру, но Арагорн стоял в дверях, и отодвинуть его при всём своём желании она бы не смогла.
Тут снова показался Василий, кивнул брату и сообщил:
— Порядок. Если я понадоблюсь в качестве свидетеля, постучишь. А охрана снизу уже идёт.
Журналистка немедленно прекратила свои попытки пробраться в квартиру. Застегнула пальто, холодно, с поразительным достоинством оборонила:
— Уроды! — и гордо направилась к лифту, сжимая в руках сапожки.
Арагорн дождался, когда за ней закроются двери, а потом со вздохом прислонился к косяку.
— Ты серьёзно, что ли, охрану вызвал? — спросил он у брата.
— Нет. Но рад, что подействовало. Зачем она приходила?
