В один прекрасный день этот — тогда его еще Немым не звали — пастух гнал по горной тропе больше двухсот голов овец. Шел себе, шел и вдруг увидел прямо на камнях небольшую сумку из зеленого армейского брезента. Он ее поднял, открыл и увидел, что она туго набита деньгами. В этом пустынном и диком месте такая сумма денег могла свалиться только с неба. Полдня просидел он, но так и не смог сосчитать, сколько там точно денег. Их было невообразимо много! Он вернулся в овчарню и хорошенько спрятал деньги. Но с этого момента заболел: или все время разговаривал сам с собой вслух, или у него просто тряслись и шевелились губы — как будто он пытался перебрать про себя всю бесконечность цифрового ряда. Работа, конечно, была заброшена, но он был бригадиром, и за него пасли другие. Через некоторое время к нам приехали люди из уездного бюро общественной безопасности, обшарили всю округу и наконец добрались до овчарни. Деньги, оказывается, потерял один монгол. Вернее, их была целая группа и они гоняли лошадей из Внутренней Монголии к Хуанхэ на продажу. Почты там, где они продали лошадей, не было, и они решили везти деньги с собой в сумке. По дороге, как водится, крепко выпили, и никто не заметил, как где-то в ущелье сумка потерялась. Люди из органов прошли по всему маршруту и наконец решили, что на всем этом безлюдном пути самой подозрительной точкой является наша овчарня.
Бедная заброшенная овчарня никогда раньше не подвергалась такому нашествию. Следователи по очереди вызывали пастухов к своему «джипу» и допрашивали. Наш Немой был бригадиром, выходцем из бедной семьи, да к тому же еще больным. Никто и не думал его подозревать. Но, увидев вооруженных людей, он побледнел, задрожал, сам подошел к ним и все рассказал. Следователи вытащили из-под кучи засохшего овечьего помета утерянную сумку и пересчитали деньги. Десять тысяч юаней были в целости и сохранности.
В один вечер Немой стал знаменитостью. Из «активного последователя» он превратился в «образец крестьянина», «образец труда» и «образец коммуниста» для всей провинции. Когда журналисты попросили его рассказать о замечательном поступке, он засмеялся:
— Слишком много было денег! Если бы несколько сотен, оставил бы себе…
Интересно, что когда он отдал деньги, болезнь тут же прошла, он стал мыслить и говорить вполне четко. Журналисты, естественно, это заявление записывать не стали и расхваливали его на все лады. Так он попал в Пекин, присутствовал на совещании работников целинных земель, видел руководителей государства.
