Семья Лизы Стилвелл жила в одном из новых районов Фезербриджа. Небольшая группа скромных домов — каждый на две квартиры, с отдельным входом, разумеется, — расположилась в самом дальнем конце того, что когда-то было парком, примыкавшим к особняку лорда Бенника. Место это почему-то называлось Вересковым пляжем.
Но раньше поколения Стилвеллов жили как раз чуть ли не на Главной улице. Их дом — один из старейших в Фезербридже, — построенный из песчаника, обмазанного глиной, располагался рядом с семейной пекарней, выходящей фасадом на Главную улицу. Вскоре после того, как отец Лизы вступил во владение имуществом, их старый добрый домишко начал вдруг трещать по всем швам. Да и неудивительно! Чего стоила одна крыша — сырая, вдоль и поперек испещренная птичьим пометом. О стенах и вообще лучше умолчать. Пришлось принимать экстренные меры, укреплять стены кирпичом, чтобы спасти жилье от окончательного разрушения.
Лиза выросла в этом старом доме. Именно здесь она провела со своими родителями и братом четырнадцать долгих и далеко не лучших лет, вплоть до того дня, когда мать, вернувшись из пекарни, обнаружила на своей постели часть потолка вместе с останками нескольких птиц и крыс. Пришлось Стилвеллам вызывать агента по недвижимости, и в течение двух месяцев дом был продан. Нашлась пара лондонских бухгалтеров с цветущими лицами, которые испытывали сильное желание проводить выходные в тишине и покое. Они и купили этот дом.
Велосипед Лизы забуксовал на гальке у входа в их старый дом, и она затормозила. Не слезая с него, девушка начала медленно, палец за пальцем, снимать черные шерстяные перчатки, а сама в это время внимательно изучала свое бывшее жилище. До Рождества чуть больше двух недель, а эти лондонцы, похоже, ничего так и не сделали. Ни венка на двери, ни гирлянды. Да и елки в окне гостиной что-то не видно. Восемь лет уже владеют они этим домом и, видимо, решительно игнорируют такую традицию, как убранство к Рождеству.
«Очень жаль, — подумала Лиза, запахиваясь в свой черный плащ. — Будь я хозяйкой этого дома, он бы у меня сейчас сиял. Чего бы там только не было: подушки с вышивкой гарусом по канве, стэффордские статуэтки, камчатые портьеры и драпировка! Да многие журналы посылали бы ко мне целые бригады фоторепортеров, а местные приятельницы только бы и судачили наперебой о том, до чего же хорошая хозяйка эта наша юная Лиза Стилвелл».
Она двинулась по направлению к Главной улице, минуя еще три дома. Ну, здесь все было в порядке: венки, переплетенные красными ленточками, из окон поблескивали цветные огоньки — в общем, все, как положено. Она улыбнулась. Это не так уж важно, что Фезербридж теперь хаотически разросся. Для нее городок был воплощением Англии, ее Англии. Эти черепичные крыши, каменные фасады домов, примулы, вся романтика этих мест. Лиза на время растаяла в морозном тумане, вынырнув из него Эммой Вудхаус — героиней романа Джейн Остин
