Рифма — это прежде всего слово само по себе, и лишь затем — слово-функция. Традиционный — функциональный — взгляд на рифму как на то, что служит связыванию, благозвучию, уже не работает. Необходимо возвращение рифме качества слова-самого-по-себе.
Современная рифма — рифма незаметная, «бедная», «холостая». Не выделяющаяся как слово — или два, в случае сложной рифмы, — по сравнению с остальными словами в стихотворении.
Это — в идеале.
В реальности рифма, конечно, всегда будет более заметна — в силу своего положения на конце строки и созвучия с другим концевым словом. Тут уж вопрос поэтического вкуса, мастерства, интуиции, авторского стиля — как «разгрузить» рифму.
Например, «традиционность» рифм Гандлевского — это как раз случай такой «разгрузки». Рифма здесь даже не столько традиционна, сколько простовата, даже слегка неумела (но — продуманно-простовата и продуманно-неумела). Вот фрагмент из стихотворения, который приводится у Степанова:
Мою старую молодость, старость мою молодую
Для служебного пользованья обрисую.
Там чего только нет! — Ничего там особого нет.
Но и то, что в наличии, сходит на нет.
И глаза бы мои не глядели, как время моё
Через силу идет в коллективное небытиё.
Обездолят вконец, раскулачат — и точка.
Что ли впрок попрощаемся, дурочка, Звёздочка,
Простой, элементарный тип рифмовки (ааbb), вполне соответствующий слегка сбитому ритму, просторечиям. Рифма не выпирает, напротив, работает на целое. Тонко выстраиваются смысловые и аллитерационные повторы (молодость — молодую, нет — нет — нет, точка — дурочка — звездочка — дочка). Пожалуй, единственная претензия, которую я бы мог высказать, — в некоторой интонационной и даже лексической зависимости этого отрывка от известного мандельштамовского «Ох, как крошится наш табак, / Щелкунчик, дружок, дурак!»
Так что рифмовки у Гандлевского нисколько не устаревшие. На таких же «опрощенных» рифмах работают сегодня и многие другие — разные, но безусловно современные — авторы: Чухонцев, Ермакова, Галина, Фанайлова, Науменко, Файзов, Русс…
Порой даже самая банальная рифма — через остранение в стихе — может вполне стать фактом современной поэзии. Например, у Игоря Бобырева:
Поэма про убитого журналиста
1
да я теперь живу
я призрак водки
и длинная хорда немой селёдки
я в телогрейке памятник его
я жду рассвет для памяти его
2
пакет для языка
для глаз
для водки
для головы
для тела
для селёдки
для погребальных предприятий вакуум
в стране свободы память вакуум
