Сомс для войны, спровоцированной Англией, находит «теоретическое обоснование» в духе девизов, маскирующих истинные интересы Британской империи («Буры — полуцивилизованный народ. Они тормозят прогресс. Нам нельзя отказаться от нашего суверенитета»), Николас же, опасающийся, что упадут цены на акции южноафриканских рудников, не считает нужным стесняться: «…эти буры преупрямый народишко; на них уходит уйма денег, и чем скорее их проучат, тем лучше».
Посредством подобных форсайтовских формулировок автор разоблачает империалистические устремления Англии Форсайтов. Но вместе с тем он приводит такие их высказывания о войне (во время событий «черной недели» — серьезных поражений английской армии), с которыми он, как можно понять, внутренне солидаризируется. Слова почти девяностолетнего Джемса (чей образ теперь предстает значительно смягченным) о том, что он умрет, не дождавшись победы Англии и не увидит свою родину «мирной и спокойной», кажутся трогательными его родным, как и автору. Вступление в армию и отъезд молодых Форсайтов в Южную Африку изображается как проявление патриотизма. Истоки такой двойственности — противоречия в мировоззрении писателя в период работы над этим романом, влияние на него обстановки в Англии после первой мировой войны, содействовавшей углублению кризиса Британской империи, влияние тревоги, вызванной в нем Октябрьской революцией. В то же время поразительна сила критических обобщений, выраженная в некоторых образах романа. Такова, например, сцена, когда Сомс попадает в толпу, буйно ликующую по случаю взятия у буров Мейфкинга. Мы видим собственника перед лицом «внутреннего врага»: Сомсу представляется, что эта толпа — «живое отрицание аристократии и форсайтизма» — когда-нибудь может выйти на улицы «в другом настроении». У него возникает мысль: «…это что-то совершенно не английское…» Здесь привычный оборот речи из словаря Форсайтов выражает отношение к чему-то особенно чуждому, имеющему зловещий смысл. «Казалось, он внезапно увидел, как кто-то вырезает договор на право спокойного владения собственностью из законно принадлежащих ему документов; или словно ему показали чудовище, которое подкрадывается, вылезает из будущего, бросая вперед свою тень. Это отсутствие солидности, почтения! Словно он вдруг обнаружил, что девять десятых населения Англии — чужестранцы. А если это так, тогда можно ждать чего угодно!» Впрочем, потом Сомс успокаивается: «Мы как-никак все же оплот страны. Не так-то легко нас опрокинуть. Собственность диктует законы».
