— Кто это «мы»? — перебил Ларкин. — Кого вы подключили к этой работе?
— Автора заметки Роберта Данна… Так вот, анализ фотографий показал, что эпицентр зарождения воздушной волны находился над следом, оставленным НЛО. Более того, формы вмятин от опор НЛО говорят о том, что он неоднократно приземлялся на остров. Остров был его местом стоянки. Данн очень наглядно доказал это.
Ларкин скорчил брезгливую гримасу:
— Он что для вас — непререкаемый авторитет, этот Данн? Почему вы так легко приняли его версию?
— Потому что у него превосходное образование и светлая голова. Он окончил Массачусетский технологический институт, в его рассуждениях нет изъяна.
— Мы все что-нибудь да окончили, — пробурчал Ларкин.
«Ты точно окончил что-нибудь», — подумал Фоунтейн, а вслух сказал:
— Если вы не в курсе, то с удовольствием сообщаю вам, что Массачусетский институт — это не «что-нибудь», а мировая кузница нобелевских лауреатов.
Ларкин недовольно хмыкнул, но промолчал.
— Я предлагаю в вечернем выпуске поместить развернутый материал об НЛО, — сказал Фоунтейн.
— А письма вы собираетесь опубликовать в следующем году? — съязвил Ларкин. — Кстати, покажите мне их.
— Письма надо прежде разыскать, они находятся в бумажном мусоре. Что касается публикации — это тот вопрос, из-за которого я попросил вас приехать. Мы, конечно, можем их напечатать, никого предварительно не уведомив. Вместе с информацией об острове это, безусловно, станет двойной сенсацией. Но письма содержат угрозу в адрес другого государства. Поэтому мне кажется, что будет лучше, если сначала мы поставим в известность ФБР, иначе у нас могут возникнуть неприятности.
Из сказанного главным редактором Ларкину понравилась лишь фраза про двойную сенсацию. Он понимал, что материал, которым располагает редакция, — огромная удача для газеты. И ему не хотелось отдавать лавры первой публикации кому бы то ни было, пусть даже и ФБР.
— Кто, кроме вас, знает о письмах? — спросил он.
— Первое письмо я показал Лоренсу. Он помог мне перевести текст.
— Почему же вы не предприняли никаких шагов к публикации?! — неожиданно с негодованием воскликнул Ларкин.
«Сейчас ты у меня получишь», — ухмыльнулся Фоунтейн и зажурчал вкрадчивым голосом:
— Вы, по-видимому, забыли, что наш разговор я начал с сообщения о письме. И вы с ходу, заметьте — с ходу, назвали письмо бредом, а его автора — умалишенным. Припоминаете? А спустя пятнадцать минут вы упрекаете меня в том, что я не напечатал бред этого идиота. Странно, не правда ли?.. Именно поэтому, предвидя вашу реакцию на упомянутый бред, я ничего не предпринял.
