В сумке Льяти оказалось мало интересного — несколько небольших каменных орудий, очень похожих на те, что Димка видел на витринах краеведческого музея, и какие-то свертки из пёстрых листьев. На вопрос, что это, Льяти спокойно взял один… и откусил от него едва ли не половину. Это оказалось что-то вроде голубцов — с начинкой из мяса, каких-то здешних орехов и плодов, завернутых в съедобные листья. Димке достался сверток с чем-то сладковатым, похожим на креветки — он энергично прожевал половину… а потом из второй выпал толстый здоровенный червяк. Под полупрозрачной кожей отчетливо виднелись внутренности, и мальчишку едва не вывернуло. Он зашвырнул остаток свертка в заросли — и зло уставился на Льяти, который откровенно заржал. Нет, Димка читал, конечно, что голодающие негры Африки едят даже саранчу и всякую прочую гадость, — но он вовсе не мечтал отведать её сам. Вот уж точно дикари!..
Как оказалось, «повезло» только ему одному. Остальные ребята умяли свои свертки моментально, и Льяти с несчастным видом посмотрел на свою пустую сумку — похоже, что он только что остался без ужина — а заодно без завтрака и без обеда.
— Вы все, мальчишки, бараны! — возмутилась Аглая. — Давайте хоть к столу его пригласим!
Идея всем понравилась — но, когда Льяти вручили миску с кашей, он моментально запустил в нее пятерню, сунул её в рот — и принялся чавкать с явным интересом. Когда Ирка попыталась вручить ему ложку, он уставился на неё с искренним недоумением, и показал ладонь, явно не понимая, что тут ещё нужно.
— Колбасы, колбасы ему дайте! — зашипела Аглая. Похоже, она считала, что если гостя не накормить от пуза, никаких «дипломатических отношений» не получится.
Льяти вручили кусок колбасы из Борькиных запасов, — но он лишь понюхал её, и осторожно отложил в сторону. Та же история повторилась и с печеньем. Зато тушенка вызвала несомненный энтузиазм гостя — ловко орудуя пальцами, он быстро очистил немалую банку до дна.
После сытной трапезы гость сразу осовел и утратил прежнюю резвость. Лишь когда Танька зачем-то полезла со своим йодом к его грязным и поцарапанным босым ногам, Льяти взбрыкнул ими, и уставился на неё с явным подозрением.
— Как же ты босиком по всему этому ходишь? — спросила Танька с искренним недоумением.
Вместо ответа Льяти вытащил свой нож и с силой провел лезвием по пятке. Димка поежился, — оно должно было развалить пятку до кости, — но вместо этого на ней остался лишь едва заметный белесый след.
